Молодой человек очень ее любил, но не всегда понимал и поэтому страшно боялся, что она сделает что-то необычное. Он ее не пускал никуда одну, заставил уйти с работы – а ей там не больно-то и нравилось, устроил ей отменное гнездо, и она совершенно не страдала, потому что ждала главного – когда же у нее будет младенец, на которого она будет смотреть своими выпуклыми прозрачными глазами, в которых, если долго всматриваться, видны давно случившиеся события – все, что она видела когда-то.
У Симургов нет птенцов – они сразу рождаются взрослыми. И это очень волновало нашу птицу – она многое знала о мире людей, но этого не знала. Симурги ведь в человеческом понимании всегда счастливы, и им все подвластно, но так говорить – все равно что называть Луну загадочной, ведь мы всегда видим только одну ее сторону, да и ту очень издалека.
И вот у птицы Симург появился младенец.
Сбылось все то, чего она так хотела, и он смотрел на нее, а она на него, и шевелил короткими ручками и ножками, пытаясь взлететь, а она слегка улыбалась, и небо над морем окрашивалось в аметистовый, рубиновый, алый, и другие Симурги читали письмена и клокотали на своих скалах, и посылали ветры и волны.
Потом младенец вырос и стал смотреть на многое другое. Тогда птица Симург родила еще одного, и все было по-новому – ведь он был хоть и тоже младенец, но все же совсем иной: как соплеменницы его матери – у них есть много общего, но они все равно различны.
А потом вырос и второй, и третий, и прошло много лет, и время шло медленно, как и всегда возле Симургов, но настала пора улетать всей стаей туда, в тайное место на острове.
А наша птица Симург уже не могла стать частью стаи, потому что в человеческой жизни она забыла многое из своей природы.
Она часто уходила из дома и ловила воздух пальцами – она умела играть на струнах, но забыла, что это такое. Желание осталось, а чего именно – она не могла вспомнить.
Тогда она села перед зеркалом и посмотрела в свои глаза, в которых было записано все, что она когда-либо видела, и увидела те бесчисленные струны, веревки и провода, на которых она играла. Симург пошевелила пальцами и все вспомнила.
И еще увидела свою стаю, и остров, и тайну. Она уже получила все, чего хотела от человеческого облика и от младенцев, и захотела снова стать собой.
Но чтобы снова стать птицей, ей надо было все бросить и больше не возвращаться.
И тогда она затосковала по-настоящему, так, как не умеют Симурги, а умеют только люди.
