Невидимые олимпийские боги, совершенные и всемогущие, простирали над ними защитные длани, и какая-нибудь деревенская девочка, сходя с ума от первого неумелого поцелуя, не сомневалась, что ее охраняет богиня любви Венера, – даже если знать ее не знала.
Такое это место – истоптанное влюбленными вдоль, поперек и по диагонали, их страшно не одобряли горожане и требовали вырубить коварные кусты и выкорчевать беседки, кружевной рассадник разврата.
Сейчас в парке было темно и тихо, как в оставленном театре.
– Я в первый раз гуляю тут с молодым человеком, – призналась Лика, усевшись на скамейку под магнолией.
– Здесь были черные лебеди, помнишь?
– Конечно, помню. А в бассейне напротив – белые. И еще утки и павлины. Как ужасно они кричали, помнишь?
– Куда они все делись?
– Съели.
Феллини засмеялся и сел так, чтобы смотреть ей в лицо.
– Ты такая смешная, – сказал он и поднес зажигалку.
– А еще я умею плакать, – возразила она. – Умею злиться, кричать и топать ногами. Могу даже ударить, если доведут. Просто раньше я не могла всего этого делать. А с тобой – могу.
– Это как понимать? – поднял брови Феллини.
– Я думала, что если я буду всегда изображать счастье, то буду всем нравиться.
– Всегда в хорошем настроении только сумасшедшие. Не замечала?
Огоньки сигарет чертили зигзаги во тьме, пахло влажным мхом, душной магнолией, скорым дождем, где-то далеко были слышны голоса и смех, а вокруг них был шар напряженной тишины, и Феллини лег на скамейку и положил голову на колени Лике.
Это было уместно, как и то, что она наклонилась и сама поцеловала его.
Он обхватил снизу ее шею и не отпускал. Поцелуй пах смуглым человеком в свежей хлопковой рубашке, и утюгом, и чуть слышно – кофе, шоколадом и табаком. Он был длинный, как па-де-де виртуозной балерины, и за ним должен был следовать сюжет.
– Ты же Георги? – спросила Лика, оторвавшись от Феллини.
– Ага, – не удивился он, глядя на нее снизу.
– Теперь буду звать тебя по имени.
Все происходило так, как и должно было. Он сел рядом, обнял ее одной рукой за плечо и знаком попросил дать ему покурить. Лика поднесла к его губам свою сигарету, и теперь они курили одну на двоих.
– Ты мне поверишь, если я скажу, что все это со мной происходит впервые?
Георги-Феллини повернул ее лицо к себе и снова поцеловал.
– Какая разница, вообще, – сказал он. – Я не очень люблю разговоры. Это не моя сильная сторона.
– А что твоя сильная сторона? – иронически спросила Лика, сходя с ума от восторга, что у нее есть парень, который ее целует, и над ним можно подшучивать.
