– Пошли быстро, у меня для тебя сюрприз, – он помахал рукой Лике и открыл переднюю дверь.
Лениво курившие возле крыльца операторы внимательно следили, как она села в машину, как он захлопнул дверцу, как машина отъехала и свернула за угол.
– Ну все, покатились разговоры, – пробормотала Лика.
– Тебе не все равно? – отозвался Феллини, глядя на дорогу.
– Да, в общем, конечно, – согласилась Лика и искоса поглядела на него.
Его руки лежали на руле как-то особенно красиво, и, если ему захочется, он может протянуть одну и обнять Лику.
Ей вдруг почудилось, что она нарушает какой-то древний грозный обет, и жрецы храма ее сильно осуждают и готовят возмездие, а ей уже не страшно.
– Вот жизнь настала – девушку могу только на кофе пригласить, – пошутил Феллини, выруливая к ресторану. – Зато в лучшем месте!
Огромный полукруглый зал был пуст, готовился к вечерней встрече гостей, столики белели свежими скатертями.
Лика с любопытством оглядывала деревянные панели, витражи и ковры. На сцене разыгрывался оркестр.
– Выбирай любой столик, – Феллини сделал широкий взмах рукой, и оркестр заиграл.
Лика засмеялась и посмотрела ему в глаза:
– «Однажды в Америке»?
– Узнала, – протянул Феллини довольным голосом, и они вместе пошли к столику у окна. – В интересное время живем, правда? – спросил он, отпивая кофе. – Жили-жили себе, строили планы, и вдруг…
– Да, вдруг, – подтвердила Лика. – Все исчезло, и мы в яме.
– Давай возьмем «Сникерс»? – предложил Феллини. – Шиковать – так до конца!
Оба засмеялись и очень тщательно распилили тупым ножом конфету, деля ее на четыре равные доли. Пили кофе долго, смакуя конфету. Оркестранты улыбались им и махали смычками.
– Ты никогда не хотел отсюда уехать? – спросила вдруг Лика.
Феллини пожал плечами:
– Я уже уезжал. И приехал обратно. Это же мое место.
– Пойдем погуляем? – предложила Лика. – Я всегда мечтала погулять в нашем парке вместе с мальчиком.
Старый парк не обращал внимания на непривычную малолюдность.
Знавал он и лучшие дни, когда его длинные аллеи вдоль моря жужжали от вечернего променада, загорелые люди в светлых одеждах заполняли каждый его уголок, ни одна скамейка не пустовала, горели фонари, а плотные заросли скрывали парочки от любопытных глаз, причудливые летние кафе предлагали сливочное мороженое в металлических прохладных вазочках, и рестораны гремели на всю округу музыкой беззаботной жизни.
Когда-то в старом парке стояли мраморные статуи, потом их увезли на кораблях в другие страны, но их тени продолжали будоражить прячущихся по закоулкам влюбленных.
