Примерно через полчаса они подписали контракт, включавший в себя семьдесят четыре пункта.
Совершенно разбитый, Джордж поймал на углу такси. Желтая машина довезла его до угла Сорок второй стрит и Второй авеню. Первое, что он сделал, войдя в квартиру, — взял в руки «Вилладж Нойс» и еще раз просмотрел последнюю страницу, отдел объявлений. Он прочел:
«Хотите ли вы побывать в своем детстве,
попасть в мир фильмов Уолта Диснея,
встретиться со своими друзьями
Микки Маусом и Доналдом Даком?
Мы гарантируем вам неделю вашего детства»
Телефон и адрес. Где-то в Нижнем Манхаттане. Не очень далеко.
Было и еще много других объявлений.
Но того объявления не было.
Не было…
2. ВАСИЛЬЕВСКИЙ ОСТРОВ
Школа была сущей мукой.
Мотяша, толстая молодая домработница, будила его. За окнами стояла глухая темень. Хрипло гудели заводские гудки.
Десятилетний мальчик не любил эти ранние вставания с мокрыми от дождя стеклами и мутными отблесками уличных фонарей.
Но больше всего он не любил и боялся школы. Мерзостный класс со смешанными запахами хлорки, дурных чернил и небрежно мытых с утра детских тел. Одного в школу его не пускали, а в сопровождении кустодиевской Мотяши ходить было стыдно. Мотяша, белотелая деревенская развратница, водила его в школу «за ручку»: так приказала мама, Лидия Владимировна.
Надо вставать. Оттаивая, плакала сиротскими слезами вязанка дров на медном листе у кафельной печки: из-за сырости директорскую квартиру решили протопить раньше, чем обычно.
Мальчику не хотелось подниматься по скрипучей лестнице на второй этаж в общий туалет. Занимать очередь. Потом мыться, вдыхая ужасные запахи человеческих испражнений… Он пописал в горшок. Почистил зубы и ополоснул лицо у рукомойника-мойдодыра на кухне. Эти «вафельные» полотенца…
Сам дом был замечательный.
Голубой деревянный особняк выходил фасадом на мощенную булыжником 12-ю линию Васильевского острова между Средним и Малым проспектами. Дом построил некогда веселый шоколадный фабрикант Жорж Борман. Поставщик двора Его Императорского Величества.
Этот дом мальчик Юра не забудет до конца своих дней.
Два резных деревянных сфинкса кокетливо поддерживали лавровый венок, обрамлявший овальное окно чердака под крышей, окруженной строем точеных балясин — поздний ампир. Ампир во время чумы — предвоенной и военной. Дом построили перед самым концом мирного времени. Мирное время кончилось в роковом 1914-м.
После революции завод, протянувшийся за домом до 11-й линии, и сам дом отдали бывшим политкаторжанам.
