Однажды Франек, старший по команде, заметил у меня во рту золотую коронку.
«Отдай-ка мне твою коронку, парень».
Я ответил ему, что это невозможно, что я не могу есть без нее.
«А тебе что, дают есть?»
Я придумал другое возражение. Мою коронку занесли в список при медосмотре, мы оба можем заработать неприятности.
«Если ты не отдашь мне твою коронку, тебе придется еще хуже».
Этот симпатичный, интеллигентный юноша внезапно стал другим человеком. В его глазах горела алчность. Я сказал ему, что мне нужно посоветоваться с отцом.
«Пойди, спроси отца, парень. Только изволь ответить мне завтра».
Когда я рассказал обо все отцу, он побледнел, долго молчал, а потом сказал: «Нет, сынок, это нельзя делать». «Он же донесет на нас!» «Не посмеет».
Но, увы, Франек догадался, чем пронять меня: он знал мое слабое место. Мой отец никогда не проходил военной службы и не умел маршировать в ногу. Здесь же, всякий раз, когда мы передвигались с места на место строем, надо было шагать четко в ногу. Это давало Франеку возможность издеваться над моим отцом и жестоко избивать его каждый день. Левой, правой: удар! Левой, правой: затрещина!
Я решил сам научить отца сменять ногу и держать шаг. Мы начали тренироваться перед блоком. Я подавал команды: «Левой, правой», а отец упражнялся. Некоторые заключенные стали смеяться над нами.
«Гляньте, как этот маленький офицер учит старого дурака маршировать… Эй, генерал, сколько пайков хлеба старый осел вам дает за это?»
Однако успехи отца были явно недостаточны, и удары сыпались на него по-прежнему.
«Так ты все еще не можешь ходить в ногу, ленивый старый черт?»
Эти сцены повторялись в течение двух недель. Мы не выдержали. Мы сдались. Когда этот час настал, Франек разразился диким хохотом.
«Я знал, я отлично знал, что одержу верх. А за то, что ты заставил меня ждать, тебе это обойдется еще в паек хлеба. Паек хлеба для одного из моих приятелей, знаменитого дантиста из Варшавы, чтобы он смог достать твою коронку».
«Что? Мой паек хлеба за то, чтобы ты забрал мою коронку?»
Франек ухмыльнулся. «А что ты предпочитаешь? Чтобы я выбил тебе зубы кулаком?»
В тот же вечер в уборной варшавский дантист с помощью ржавой ложки вырвал мой зуб с коронкой.
Франек несколько подобрел. Иногда он даже давал мне добавку супа. Но это продолжалось недолго. Две недели спустя всех поляков перевели в другой лагерь. Я напрасно лишился своей коронки.
За несколько дней до того, как поляков увезли, я получил новый урок.
