Кисти рук у Барса онемели совершенно, что лишало его возможности применить магию. Большинство магических умений Рыцарей основано на движении или прикосновении; в жарком танце боя все тело участвует в магических плетениях, но инициируют заклинание, как правило, пальцы рук. Барс попытался подвигать скрученными за спиной локтями, стиснул зубы от мучительной боли в плечах, выровнял дыхание и занялся утомительными упражнениями, напрягая и расслабляя определенные группы мышц, разогревая и разгоняя кровь.
Бездну времени спустя Барс все еще продолжал это занятие. Собственно, прекратить ему не позволяло только природное упрямство; насколько это бесполезно, он понял очень быстро - пальцы не удавалось почувствовать, что делало невозможным даже самое простенькое заклинание. Несколько раз он испытывал на прочность стены своей тюрьмы; пытался разорвать путы - все безуспешно.
Воздуха уже явно не хватало; время от времени Барс забывался, но приходил в себя и начинал все по новой - с прежним упорством. Упорство - а вернее, отчаянное упрямство, порой вплоть до полного нежелания смириться с доводами рассудка - всегда оставалось его последним прибежищем, еще с тех времен, когда он ребенком валялся на соломенном тюфяке на ``ферме'`, с лихорадкой и кровавым кашлем, сжигающим внутренности, но упорно не желая умирать. Именно упрямство, вопреки всему, позволило ему выжить и не лишиться рассудка в Башне. Впрочем, о Башне он не думал. Старался не думать. Приступ безумной паники был еще свеж в памяти; нельзя было позволить ему повториться. Нельзя думать о Башне.
Свет резанул по глазам, когда прямо перед лицом Барса открылось маленькое, не больше ладони, окошко. Свет не был ярким, показавшись таким только после полной темноты ящика. Проморгавшись, Барс смог различить невысокий потолок, по которому бродили тени, и отблески пламени свечи.
- Ну как он там, живой? - Раздался совсем рядом незнакомый голос.
- Живой вроде, моргает, - отозвался второй.
Барс не мог видеть лиц - только мелькающие в квадратике света тени.
- И не такие уж они страшные, как говорят, - заметил первый.
- Любого засунь в ящик - и станет совсем нестрашным.
- Ты бы ему дырки провертел, что ли. Задохнется ведь по дороге.
- Дырки нельзя. Вдруг шуметь надумает. Я иногда открывать буду. Ничего, сдюжит, они выносливые.
- Воды ему давай, а то не довезем.
- Ладно.
- Ну, посматривай здесь. Завтра на рассвете выезжаем.
