Каждый день у входа в Храм Иоаким говорил нам, что наши молитвы достигают уха Господня, а градоначальник Озия рассказывал о мощи армии нашего города, численность которой достигла двух тысяч мужчин, юношей и мальчиков, если они по виду могли сойти за юношей.
Их ободряющие речи проливались на наши раны целительным бальзамом, мы упивались их доблестью и обретали столь необходимую нам надежду.
Единственными, кто не считал наши оборонительные укрепления неприступными, были торговцы: цены на дома в нашем городе упали вдесятеро.
Цены же на еду возросли в двадцать раз, а сосуды для воды стали дороже серебряных монет.
Так прошли двадцать два дня приготовлений к войне, двадцать два дня самоотверженных усилий, и мы стали думать, что враг встретит в нашем лице достойного противника.
На рассвете двадцать третьего дня дозорные, выставленные на городских стенах, заметили в том месте, где соприкасаются небо и земля, тонкую черную линию, тянувшуюся влево и вправо насколько хватал глаз.
Все, кто был в городе, поднялись на стены, чтобы увидеть надвигавшуюся на нас силу.
Шепча про себя молитвы, мы оставались там до полудня, когда неприятельские всадники появились у котловины, хорошо различимой с городских укреплений.
Зрелище было устрашающее: проходили часы, а котловина все продолжала заполняться войском, которому не было конца.
Подобно муравьиному полчищу, они покрывали весь горизонт, и до конца дня прибывали и прибывали все новые пехотинцы и всадники, а с ними ослы, верблюды и мулы, нагруженные кожами для шатров и палаток, съестными припасами для солдат, оружием, запасным снаряжением, кухонной утварью.
Они заняли все дороги, ведущие к горе, на которой стоит Ветилуя, окружили часовыми все источники и колодцы и начали ставить лагерь. Этот лагерь был больше любого города, построенного людьми на этой земле.
Все наши надежды были посрамлены, нашей гордости и уверенности в себе как не бывало.
Каким ничтожным показалось нам наше жалкое войско, состоящее из необученных юнцов и никуда не годных старцев!
Стены нашего города словно истончились, а все наши попытки поднять свой дух военными приготовлениями рухнули в одночасье.
Думаю, в ту ночь в Ветилуе никто не уснул. Озия и Иоаким отменили свои ежедневные обращения к народу перед Храмом.
Они прекратили их, потому что все мы понимали: слова излишни, когда перед нами выстроилась непобедимая сила — ассирийская армия, пополненная всеми многочисленными армиями, которые Олоферн одолел в предыдущих войнах.
