Помыв руки — хотя это простое действие в исполнении Матвея больше походило на лихорадочное сдирание кожи с ладоней — он поднялся наверх, в свою комнату, проверил, ничего ли не изменилось со времени его отбытия на работу, и снова спустился вниз, в кухню, разбирать «покупки». Положив булки в хлебницу, Матвей стал думать, чем бы ему заняться до прихода матери. Он посмотрел на часы и понял, что в лучшем случае успеет вскипятить чайник, прежде чем хлопнет входная дверь.
Он не угадал. Дверь хлопнула, стоило волшебнику оторвать взгляд от часов. Громко хлопнула, требовательно, заявляя о себе во всеуслышание. Матвей громкие звуки не любил с детства, они внушали ему не ужас, но необъяснимую тревогу, а в последнее время дверь хлопала особенно громко, злонамеренно громко, и Матвею хотелось заткнуть уши.
— Я дома! — крикнула мать. — Матвей! Я дома.
— Я слышу, мама. Я на кухне.
— Да? И что ты там делаешь?
— Хлеб клал. Я твои булочки купил.
— Какой замечательный у меня сын, — добрым голосом пропела мать, появляясь в дверях кухни. — Сегодняшние?
Это была невысокая, полноватая женщина шестидесяти с небольшим лет. Звали ее Алевтина Григорьевна. Всегда подтянутая, накрашенная, причесанная, она словно бросала вызов миру растреп и нерях, у которых вечно времени не находилось на то, чтобы элементарно волосы в хвост собрать или носки со шнурками погладить. И оправдания из нерях сыпались, как из рога изобилия: то дети, то работа, то дела домашние.
У матери Матвея таких проблем просто не существовало. Она жила в строгом соответствии с установленным ею же раз и навсегда расписанием и отклониться от него ее не смогла бы заставить даже собственная смерть. Все остальное могло катиться в пропасть.
— Спасибо, — сдержанно поблагодарил Матвей. — Сегодняшние.
— Ты дату посмотрел или как обычно на слово продавщице поверил?
— Посмотрел, конечно. Как ты учила, — отчитался Матвей и спросил: — Как прошел день?
Мать утомленно прикрыла глаза, буквально на секунду, но этого оказалось достаточно, чтобы сын предположил:
— Устала? Сильно? Давай я тебе чаю сделаю, хочешь?
— Разумеется, хочу. Только заварки много не клади, и сахара — одну ложку. И чайник обязательно доведи до кипения. А я пойду переоденусь. Да… — обернулась она уже в дверях. — И тебе советую.
Матвей поставил чайник на плиту и во второй раз за вечер порысил в свою комнату. Там он быстро переоделся в домашнее — мягкие хлопчатобумажные штаны и майку, ноги сунул в старческие тапки (клетчатый верх и стертая практически до дыр подошва) и поспешил обратно на кухню, где уже начинал шуметь чайник. Спускаясь, волшебник машинально посчитал ступени и порадовался, что их количество с утра не изменилось.
