К этой-то могиле старец каждый раз и подводил меня. Подойдем мы с ним к оградке, и он тут же исчезает. Я к могиле наклоняюсь и вижу, что в ней будто окно сделано. В окошке этом я вижу женщину необыкновенной красоты, в богатой одежде. Сидит она, опершись на руку, и словно ждет, пока я ей окошко открою. Этот сон у меня не выходил из головы. Прикидывала и так и этак, а разгадать не сумела. Решила я тогда сходить на ту могилу. Пришла, а на надгробном памятнике нет ни имени, ни даты. Раза три потом я ходила к той могиле. Тянуло меня к ней, а почему не пойму. А потом, помню, я случайно увидела одну икону: гляжу я на нее, а на ней точь-в-точь нарисована та женщина, которая в моем сне на меня из окошка глядела. После этого я уже ни о чем другом и думать не могла. Решила я, что это Богородица мне во сне знаки подает. Отправились мы тогда с сыновьями на погост, чтобы могилу раскопать.
Бог знает, как мы боялись, но дело сделали. Дубовые доски гроба подопрели, и мы без труда открыли его. А сняв крышку, чуть разума не лишились от увиденного. В гробу был спрятан клад, а сверху лежала большая позолоченная икона. Глянув на нее, я сразу же поняла, что на ней изображен так часто снившийся мне лик. Но только в тот момент мы об иконе и не думали, а как увидели кучу монет, так и не знали – плакать нам или смеяться. В конце концов мы распихали деньги по карманам и быстро засыпали могилу. Икону мы там так и оставили. По дороге домой я своим детям строго-настрого наказала никому не рассказывать о найденном кладе. Доплелись до дому и легли тут же спать. Не было у нас сил ни раздеться, ни умыться. А ночью я увидела сон: будто все тот же старец грозит мне железной палкой. Лицо у него было строгое, даже злое. „Ты, – говорил он, – Богородицу на деньги поменяла. В гроб из гроба ее второй раз положила. И теперь весь твой род ляжет в эту землю“. Потом он стал загибать пальцы и говорить мне, кто за кем на тот свет отправится. А затем спиной ко мне повернулся и исчез, будто бы его и не бывало. На другой день я с сыновьями поехала на базар. До сих пор не пойму, как и кто вытащил у меня все деньги, вроде все время рукой за них держалась.
Но беды мои только начинались. Шли мы домой с базара пешком. На пути у нас было большое поле, на котором паслось стадо коров. Там-то я и потеряла двоих своих детей: бык ни с того ни с сего напал на моего сына, поднял его на рога и пропорол ему живот. Я страшно закричала, и второй сынок бросился к брату на подмогу – бык затоптал и его. Помню только, что после этого я с криком упала на землю. Очнулась я уже дома и целый месяц лежала в горячке. Но только я встала на ноги, как утонула моя дочь. А потом словно сама смерть пришла ко мне на порог и стала косой махать – с такой скоростью гибли мои детки. Несколько раз я ходила к той проклятой могиле. Хотела разрыть ее, да будто меня кто-то за руки держал. Такой на меня страх накатывал, что волосы дыбом становились. А ведь умирали мои детки именно в том порядке, в каком их назвал старец из моего сна. Видишь, Евдокия, трое их у меня осталось. С голоду умираем, а клад взять не могу. Тебе первой о нем рассказала…»
