– Спасибо, хорошо, – оторопев, ответил Ваня.
– Я тут думала..., – запнулась Алёна, так как увидела приближающуюся учительницу, – … на, возьми, здесь всё написано. Только никому не показывай.
Она сунула ему в руки свёрнутый лист бумаги и быстрым шагом прошла мимо Марии Петровны, не забыв вежливо поздороваться с ней.
Ваня положил письмо во внутренний карман пиджака и почувствовал, что сердце его быстро-быстро забилось в груди.
«Что это было? – спрашивал он себя. – Видение? Это мне померещилось?»
– Жуков, поторапливайся. Ты что, звонка не слышал? – голос Марии Петровны вывел его из состояния шока.
Ваня юркнул в дверь и забегал глазами по классу. Он не хотел садиться на своё обычное место, потому что ему не терпелось прочесть сокровище, лежавшее во внутреннем кармане его пиджака, а для этого ему требовалось уединённое место подальше от учительского стола.
Подходящий стол в углу оказался свободным. Бросив на сидение рюкзак, Ваня плюхнулся следом, изнемогая от желания достать письмо, но Мария Петровна начала какие-то разборки, которые она частенько устраивала на своих уроках как классная руководительница. Ваня с нетерпением ждал начала урока по теме, но «Мариша», как назло, конкретно завелась.
– Мария Петровна, а можно вопрос по уроку? – спросил он первое, что пришло в голову, с одной единственной целью: заставить учительницу заняться делом и перестать стрелять по классу глазами.
– Ты понял, Жуков?
Неожиданный вопрос застал «любознательного ученика» врасплох и заставил его подскочить на месте.
– Понял, Мария Петровна, – выкрикнул он от испуга и резко покраснел.
– Гляньте, Жук краснее помидора, – чей-то противный голос развернул головы одноклассников в Ванину сторону.
– Сейчас же все посмотрели на доску, – стала успокаивать класс Мария Петровна, но реплики и хихиканье ещё несколько минут раздавались то тут, то там.
Наконец учительница дала самостоятельную работу. Возбуждённый Ромео не слышал ни задания, ни сколько на него давалось времени. В висках у него стучала кровь, а рука сжимала сокровище в конверте, которое он уже успел вытащить из кармана. Осторожно, стараясь не произвести никакого шума, чтобы опять не привлечь к себе внимания, Ваня достал сложенный листок из конверта и развернул его у себя на коленях. Затаив дыхание, он начал читать:
«Милый дедушка, Константин Макарыч! И пишу тебе письмо. Желаю тебе всего от господа бога....»
Кровь резко ударила Ване в виски. Ничего не понимая, он судорожно стал перескакивать со строчки на строчку:
