Магистра заметили почти сразу. Да и трудно было его не заметить, ибо шел он медленно, останавливаясь через каждые несколько метров передохнуть. Несмотря на лечение Филгус еще не восстановился полностью, и это небольшое путешествие далось ему нелегко.
Подозрительный мужчина, стоявший возле палаты, улыбнулся, заметив магистра, и помахал рукой:
- О! Магистр Гоннери, я вас так рад видеть!
Филгус удивленно вскинул брови. Эти жесты, эта манера речи и яркое “пламя” очага, окрашенное в фиолетовые оттенки, могли принадлежать лишь одному человеку.
- Ты как здесь очутился, Микио? - ошарашено проговорил мужчина, все еще не веря своим глазам.
- Я с ней, - он тут же показал пальцем на раскидистую пальму, притаившуюся за углом и за которой спряталась от праведных очей начальника старшая дознавательница. Алия смущенно улыбнулась и вышла из своего укрытия, невольно потупив взор, словно нашкодивший ребенок.
- А ты как узнала? - устало вдохнул магистр. Он-то надеялся, что инцидент с участием его брата останется тайной, но, похоже, уже вся столица знала, где изволил отдыхать опальный маг.
- Я подумала, она имеет право знать, - дотронулась до его руки жена.
Фил обернулся, теперь удивленно посмотрев на жену.
- Надеюсь, - осторожно произнес он, - ты больше никому не сказала?
Лира нервно прикусила губу и виновато пробормотала:
- Не совсем…
Филгус обреченно закатил глаза и вздохнул, давя в себе внезапный порыв накричать на супругу. Магический очаг, словно учуяв сильные эмоции своего хозяина, вновь заныл. Мужчина поморщился.
Отчитать Лиру магистр не успел. К ним подошел Азель и окинул задумчивым взглядом собравшуюся компанию.
- Вижу, что все уже собрались, - он показал рукой на закрытые двери палаты. - Пройдемте внутрь.
Палата оказалась просторной, светлой, но совсем неуютной. Филгусу она не понравилась. Не чувствовалось в ней теплоты, жизни, да и всевозможные приборы, которые мерно стучали, иногда пикая, заставляли нервничать и задаваться вопросом: “А должно ли быть так? Ничего не сломалось?”.
Несмотря на то, что палата была рассчитана на несколько человек, кровать была занята одна. На большой больничной койке, половину которой занимали странные приспособления, Ник казался маленьким и хрупким. Его тело было опутано мерцающей сетью целительских заклинаний, грудь и голова перебинтована с нанесенными на них заклятьями, а из рук к приборам тянулись прозрачные трубки.
Лучший друг Филгуса был бледен до такой степени, что магу невольно показалось, что белые простыни и то выглядят темнее, а сквозь кожу стали четко видны синеватые вены. Волосы целителя потускнели и заметно поСерели, скулы стали резко очерчены, а потрескавшиеся губы обрели синеватый оттенок. Казалось, что еще немного, и Ник исчезнет, растворится в сияющей дымке заклятий, или же его душа вновь покинет это тело - уж слишком ненадежно оно выглядело. Хотя по-сравнению с прошлым состоянием, маг выглядел намного лучше - с кожи исчезла пугающая чернота, и затянулись видимые раны.
