Далее женщина-жаба постучала волшебной палочкой по доске, и там появились цели и задачи курса, а затем потребовала, чтобы все убрали палочки и достали учебники — «Теорию защитной магии» Уилберта Слинкхарда. Задание на урок — прочитать первую главу. По мнению Гарри — убедительное доказательство, что Амбридж совершенно не разбирается в защите от тёмных искусств. Это раздражало, но теперь он гораздо лучше держал себя в узде, чем ещё год назад.
И тут заметил, что Гермиона подняла руку, и едва не схватился за голову. Оба ещё в августе прочитали несколько глав из этой никчёмной книжонки, но он решил вести себя спокойно, чтобы не дать министерской чиновнице повода влепить ему наказание.
Только через несколько минут Амбридж соизволила поинтересоваться приторно-сладким голосом:
— У вас вопрос по первой главе, милая?
— Нет, не по главе, — ответила девушка.
— Сейчас мы читаем, а любые другие вопросы — в конце занятия.
Похоже, преподаватель не желала, чтобы первый же вопрос по предмету поставил её в тупик перед студентами двух факультетов.
— Мой вопрос касается всего курса, — продолжала настаивать рейвенкловка.
Профессор вопросительно вскинула брови.
— Ваше имя?
— Гермиона Грейнджер.
На лице чиновницы появилась недобрая улыбка.
— Та самая Гермиона Грейнджер, которая четыре года знала, где искать Гарри Поттера, но не сообщила ни одному заинтересованному гражданину, ни в Министерство? Маглорождённая, которая хранила эту тайну, чтобы почувствовать себя особенной?
Гарри начал медленно закипать. Нападать на него — это одно, а вот на любимую — совсем другое.
— Нет. Я — Гермиона Грейнджер, которая хранила секреты своего лучшего друга, и согласилась с ним, что они никого не касаются.
— Да как ты смеешь! Отработка сегодня в восемь вечера!
— За что? Я просто уточнила.
— За то, что невыносимая всезнайка, которая, видите ли, осмеливается полагать, будто имеет право хранить тайны от своего правительства! — Амбридж уже кричала. Мальчик-Который-Выжил сердился всё сильнее, а его девушка просто вызывающе смотрела на разбушевавшегося учителя. — Была б моя воля, ты бы отправилась в Азкабан за измену, нахальная грязнокровая шлюха!
Половина класса чуть со стульев не попадали. Конечно, профессор не собиралась выходить из себя, однако никто не сомневался, что она действительно так считает.
А для одного рейвенкловца это оказалось последней каплей — его лицо покраснело от ярости, и он вскочил.
