Его равновесие разлетелось осколками. Он ощутил запах раскалённого метала и смерти. Волосы на его руках встали дыбом: поблизости была молния! Ему хватило сообразительности отдёрнуть рот от трубки, прежде чем он в панике втянул в себя воздух. Пузырь на конце трубки замерцал, затем вспыхнул разрядами молнии. Миниатюрные молнии заметались по его поверхности и через центр шара так густо, что было невозможно рассмотреть, что было внутри.
Амбергласс подняла ладони и щёлкнула пальцами. Пузырь оторвался от трубки Кислуна и подлетел к ней. Она поймала его в ладони. Если горячее стекло и обожгло её, она не подала вида.
Дрожа, Кислун опустил трубку.
‑ Я же говорил…
‑ Умолкни, ‑ отрезала она, не открывая взгляда от шара.
Он узнал тон голоса, которым говорили мастера; он заткнулся. Кис тихо счистил остатки стекла с трубки, прочистил её изнутри, затем отложил в сторону. Закончив, он бросил взгляд на табурет. Амбергласс исчезла. Вскоре она вернулась вместе с его знакомым клерком, который нёс молниевый шар в подбитой шёлком корзине. Кис заметил, что покрывавшие поверхность шара молнии похоже никак не воздействовали на шёлк.
‑ Это за рамками моих способностей, ‑ сказала ему Амбергласс. Её взгляд немного смягчился. ‑ Я отправляю тебя к Даской Рэ́йнспи́ннэру[10]. Он работает с погодой.
Если бы это был кто-то другой, Кис бы начал возражать, но только не этой женщине. Она не поленилась потратить время, чтобы выяснить, что именно с ним было не так. Он поклонился ей, подчинившись, и последовал за клерком на один из верхних этажей Чертога Магов.
Ближе к вечеру Кислун был ещё более потерянным, чем был утром. После Рэйнспиннэра он посетил ещё двух магов. Как и Амбергласс, они отправляли его к другим стеклянным или погодным магам. Кису хотелось домой. Если ещё здесь задержится, то к тому времени, как он вернётся домой, Яли уже покинет Квартиры Фэрузы и отправится выступать.
Когда часы пробили четвёртый час, его проводник вывел его обратно в помещение, где сидели клерки магов, копируя расписания и уроки и просматривая переписку.
‑ Вам придётся вернуться завтра, ‑ сказал клерк, окуная тростниковое перо в чернильницу.
Он поместил корзину с лежавшим в ней искристым шаром в дальний угол своего стола. Клерки за соседними столами постарались отодвинуться от неё подальше.
‑ Явитесь к…
‑ Вернуться? ‑ спросил Кис, проклиная свою медленную речь.
Что он хотел, так это закричать, но не мог. Если он не заставит себя говорить осторожно, то его заикание вернётся. Тогда его вообще никто не поймёт. Он прислонился к стойке, отделявшей его от клерков, у него ныли голова и ноги.
