Позднее клерк-сопровождающей отвёл его к одному из магов университета, Виса́нэ А́мбергла́сс[9]. Кис почувствовал себя лучше, как только его провели в её кабинет на первом этаже. Кабинет представлял из себя стеклодувную мастерскую, полную удушающего жара от огня в горне.
Сама Амбергласс была низкорослой, лет шестидесяти, и сидела на высоком табурете. У неё были леденистые серо-зелёные глаза, оливкового цвета кожа и чёрные волосы, которые были завиты в клубок, беспощадно закреплённый на её голове. Вместо тариосского кайтэн и сто́лы она была одета в длинное пальто и леггинсы, которые носили Торговцы или биханцы.
‑ Мне сообщили, что ты — стеклодув-подмастерье, ‑ сказала она, поглядывая на него сквозь круглые очки.
‑ Да, даску, ‑ ответил Кислун.
‑ Тигель в печи. Стеклодувные трубки — вон там, ‑ указала Амбергласс. ‑ Ты изучал управление дыханием через медитацию?
‑ Конечно, ‑ ответил он, удивлённый её вопросом. ‑ Без этого нельзя стать подмастерьем.
‑ Ты знаешь, что с помощью медитации маги находят свою силу? ‑ её голос был твёрдым и уверенным.
‑ Да, даску. Я узнал это у моих дядек, они — стеклянные маги.
‑ Тогда выдуй мне круглый стеклянный шар, медитируя в процессе, ‑ проинструктировала его маг. ‑ И не копайся там.
Он и не копался. Он не спеша осмотрел несколько стеклодувных трубок, прежде чем выбрал подходящую, затем посмотрел на тигель в смотровом окне печи.
‑ Даску Амбергласс, вы ведь понимаете, что у меня проблема именно с выдуванием стекла. Поэтому-то я и здесь.
Она внимательно осмотрела свой ноготь.
‑ Ты или подмастерье, или не подмастерье, ‑ едко сказала она. ‑ Ну так что?
Кис вздохнул. Закрыв глаза, он вошёл в ритм дыхания, которому научился годы назад. Медитация и контроль дыхания были такой же частью жизни его семьи как приёмы пищи. Он медленно досчитал до семи, пока вдыхал, затем задержал дыхание ещё на семь отсчётов, потом ещё в течение семи отсчётов начал выдыхать, потом начал всё снова. Словно по волшебству, его полный забот разум мгновенно успокоился. Он почти чувствовал запах лавандового саше его матери, пряную помаду для волос отца, аромат пекущегося в кухне хлеба. Он осторожно сунул трубку в тигель, в массу расплавленного стекла, и зацепил некоторое его количество концом трубки. Вытащив её, он начал вращать трубку, осторожно дуя в неё.
‑ Позволь своему разуму парить, ‑ тихо произнёс этот острый голос, смягчившись по краям. ‑ Закрой глаза — я буду смотреть вместо тебя. Облака плывут мимо, ты чувствуешь запах весеннего дождя…
