Мужчина продавал здесь всего понемногу. Браяр определил нефрит, янтарь, лунный камень, оникс, лазурит, гагат, малахит, сердолик, пока не исчерпал наконец свои познания в камнях. Теперь, присмотревшись к товару поближе, он увидел корзинки вроде той, в которую девочка складывала отполированные камни, выстроенные в ряд на полке рядом с владельцем киоска. Все камни в них слегка светились серебром для глаз Браяра.
‑ Эй, малыш, как ты это делаешь? ‑ спросил Браяр, когда любопытство взяло над ним верх. ‑ Заставляешь их магию загораться?
Девочка обернулась к нему лицом, насторожившись как дикое животное. Она была на фут короче браяровских пяти футов и семи дюймов, и на вид ей было девять или десять. У этой тощей беспризорницы была кожа цвета бронзы, а карие глаза — почти миндалевидной формы, как у коренных жителей Янджинга. Из-под обёрнутого вокруг её головы грязного платка выбивались пряди чёрных волос. На ней были надеты длинные куртка и штаны уже не понять какого цвета, старые и рваные. Не смотря на осень, она была босяком.
‑ Всё в порядке, ‑ жизнерадостно заверил её Браяр. ‑ Я и сам маг. Ты вызываешь уже заключённую в камнях магию, или просто накладываешь на них заклинание?
Девочка отложила корзину и тряпку. Она улыбнулась в ответ так же весело, как и Браяр — и дала дёру.
Он потрясённо уставился ей вслед.
‑ Что я такого сказал? ‑ спросил он у охранника ларька.
Тот проигнорировал его, продолжая наблюдать за прохожими.
Хозяин ларька покинул свой табурет, и подошёл к Браяру. Он был низкорослым, а тело его под богатой шёлковой курткой и атласными штанами было мощным и мускулистым. Кожа его была немного темнее, чем у Браяра, глаза и волосы — чёрными. Браяр решил, что мужчина — с запада, поскольку не носил тюрбан, который предпочитали восточные жители.
‑ Зачем ты её прогнал? ‑ резко потребовал мужчина. ‑ Э́вви — не воровка.
‑ Я и не говорил, что воровка, ‑ возразил Браяр.
‑ Ты сказал что-то, ‑ настаивал хозяин ларька. ‑ Посмотри, что ты наделал. Она только начала.
‑ А чем она здесь занимается? ‑ с любопытством спросил Браяр. ‑ Как бишь её зовут? Ты сказал «Эвви»?
Хозяин пожал плечами, глядя в сторону.
‑ Она — просто уличная пацанка, ‑ ответил он.
Слово «пацан» означало «ребёнок»[2] на родном для Браяра имперском и на чаммурском языках.
‑ Она чистит некоторые из моих камней, а я кидаю ей несколько медяков.
‑ А потом он утраивает цену и продаёт их магам, ‑ язвительно крикнул владелец магазина напротив.
