Бедлам в огне | страница 70



Наверное, я все-таки ненадолго заснул, потому что не слышал, как открылась и закрылась дверь, но внезапно обнаружил, что лежу в кромешной темноте и слышу голос Алисии:

– Здесь найдется место еще для одного человека?

И она хихикнула. Из ее голоса исчезли сталь, агрессия и профессиональная бесстрастность, к которым я привык за последние дни. Это была прежняя Алисия, та самая, которую, как мне казалось, я знал.

Я шарил в темноте, нащупывая выключатель, но Алисия сказала:

– Я предпочитаю без света.

В других обстоятельствах подобные слова, наверное, слегка разочаровали бы, но я был так доволен, что она все-таки пришла, так удивился и обрадовался, что у меня и в мыслях не было возражать. Она села на кровать, и я протянул к ней руку. Мои пальцы коснулись груди. Одежды на Алисии не было. Тело было теплым и гладким, я чувствовал, как ритмично пульсирует кровь под кожей. Ладонь моя скользнула по талии, к бедру. Алисия была совершенно голая.

– Ну, хочешь трахнуть меня? – спросила она.

В каком-то смысле это была самая неожиданная фраза, которую я слышал от нее.

– Н-ну… Конечно, – ответил я.

Она выдохнула. Тихий такой, одобрительный звук.

– И ты будешь целовать мне груди, чтобы встали соски, потом займешься моей щелкой, станешь покусывать, прижмешься к ней губами, уткнешься носом, будешь лизать мне клитор, пока у меня там все не намокнет и не начнет капать, и тогда ты возьмешь свою толстую елду и воткнешь ее мне сначала в рот, а затем в мою дырку? И ты будешь долбить меня, пока я не закричу, пока не заору, пока не вопьюсь ногтями тебе в спину, и тогда ты накачаешь меня горячей, густой спермой?

Мне впервые предлагали заняться сексом в таких выражениях, но ведь до сих пор я и не имел отношений с любительницей копрофемии – я и слова-то такого не знал.

– Ну, раз ты так говоришь… – пробормотал я.

Наверное, я всегда знал, что порнография кроется преимущественно в словах, нежели в действиях. Суть не в том, что ты делаешь, а в том, как ты это описываешь (хотя, полагаю, кое-что, например копрофилия, так и останется мерзостью, как бы поэтически ее ни воспевали). В общем и целом половой акт не меняется, описываешь ты его поэтически, иносказательно или похабно. В словах Алисии не было ничего поэтического или иносказательного. Она возбуждалась от непристойностей, от их произнесения, и я тоже возбуждался, хотя, мне кажется, меня больше возбуждало ее возбуждение, чем ее слова.

Я потянул Алисию на кровать, начал целовать, гладить, и тут она сказала: