) в Пуатье, в кафедральном соборе Св. Илария, Ричарду было официально пожаловано графство Пуату: архиепископ Бордо и епископ Пуатье вручили ему копье и стяг, символы герцогской власти. Чуть позже, в Лиможе, власть Ричарда над Аквитанией была закреплена при помощи еще одной церемонии, о которой рассказывает Жоффруа де Вижуа, бывший в те времена монахом аббатства Св. Марциала:
«В это время король Генрих Старый передал герцогство Аквитанское своему сыну Ричарду, согласно воле его матери. Таким образом, в Троицын день нового герцога, согласно обычаю, усадили на престол аббата в церкви Св. Илария в Пуатье. Бертран, архиепископ Бордоский, и Иоанн, епископ Пуатье, передали ему копье со стягом <…>. Позднее Ричард отправился в Лимож, где его встретили горожане, вышедшие крестным ходом. Ему вручили кольцо Св. Валерии и провозгласили новым герцогом»[212].
Эти две церемонии выполнили своеобразную роль «манифеста»: для Алиеноры, как и для Ричарда, отныне Пуату и Аквитания перешли из рук старого короля Генриха в руки его сына Ричарда; иными словами, эти церемонии были одновременно и инвеститурой и подобием «коронации». Более того, приняв кольцо Св. Валерии, Ричард вступил в почти мистический союз с Аквитанией, ее Церковью и ее народом. Обе церемонии стали своего рода заявлением о независимости по отношению к Французскому королевству, а также к королю Плантагенету, который, будучи тяжело больным, разделил свою империю и, отлученный от церкви за убийство, казалось бы, должен был отойти от дел, освободив место своим сыновьям. Такой, по крайней мере, могла быть приблизительная трактовка событий, произошедших в те последние два года, в глазах Алиеноры и ее детей.
Однако, выздоровев, Генрих II вовсе не собирался отдавать бразды правления. Коронация и миропомазание Генриха Младшего, инвеститура Ричарда в Аквитании и Жоффруа в Бретани, завоевания в Ирландии, начатые королем ради Иоанна, — все это было для Генриха не более чем символические ритуалы, указывающие на то, каким образом должна быть поделена его империя, когда он уйдет из жизни. Но пока он был жив, Генрих намеревался лично править всеми своими владениями. Вероятно, именно в это время, в период 1170–1172 гг., стал вызревать мятеж, которому вскоре предстояло привести к расколу между Генрихом и его сыновьями, получившими поддержку Алиеноры.
Примирение с Церковью лишь укрепило короля в его намерениях. Отлученный от церкви папой Александром III, Генрих неоднократно заявлял о своем раскаянии. 21 мая в Авранше он публично покаялся в содеянном в присутствии Генриха Младшего, духовенства, нормандских баронов и простого народа. Король поклялся на Евангелии в том, что никогда не приказывал убить Фому Бекета и не желал его смерти, но тем не менее согласился подвергнуться за свое поведение прилюдному бичеванию и отрекся от Кларендонских постановлений, ставших причиной роковой ссоры
