Никишов отпрянул назад.
— Иван Фёдорович, рвут далеко, не опасно. А это наш Воронин, экскаваторщик. Вы же Его знаете, — пояснил Осепьян.
Никишов остановился.
— Воронин? Помню. Ты что же, подлец, шумишь и под взрывы лезешь? Гуляешь, так гуляй, но какого чёрта болтаешься по забоям?
— А вы, товарищ генерал Комаров, почаще к нам. Привыкнете. Ведь струхнули? А?
— Я Никишов, а не Комаров!
— Но-но, бросьте! — Воронин вгляделся, трезвея. — И верно ведь. А я думал, колымснабовский генерал. — Он заулыбался. — Чего приехали? Опять совещание экскаваторщиков?
— Может быть, побеседуем.
— Хитрющий вы мужик, Иван Фёдорович! Ой же хитрющий! Голова. Как вы меня в прошлый раз, а? Я вам всё как на духу, а вы на совещании мои мысли, больше я к вам не пойду. Сам всё скажу.
— Мы одно дело делаем, Воронин.
— Дело делом, а мысли врозь. Да я не сержусь, уважаю ухватку. За то и люблю вас. А вот они все, — Воронин рукой показал на остальных, — не любят, а боятся. Но зато расстилаются. А почему? Потому что Если и по машине молотком да молотком…
— Ну вот что, Воронин! — прервал Его болтовню генерал, — Не забывайтесь. Идите домой, отоспитесь. Я прикажу начальнику управления выдать вам Ещё один месячный оклад. Но больше не попадайтесь, — Он отошёл на несколько шагов и подождал Агаева.
— Распорядись сегодня же издать приказ и выдать Ему премиальные, а завтра отправишь Его на «Гранитный». Я выделил туда два экскаватора. Пусть поправляет дело, плохо у них. Остальные дни отгуляет там. Если бы не третий участок, прииск хоть закрывай.
А в это время на третьем участке прииска «Гранитный»/ Краснов обошёл забои, поднялся на террасу, потёр шею, давя комаров, и сел на выступающий из земли огромный камень. Внизу чернели гряды отвалов, забои, а дальше коричневая речонка, похожая на осеннюю дорогу, усыпанную хвоей.
От штрафного подлагпункта разрез пересекала тропа, утрамбованная конвоем. Она то скрывалась в выемках, то взбегала на серые нагромождения породы и окончательно терялась в расщелине ключа в мелком кустарнике.
Россыпь тянулась по руслу ключа. Пески были богатыми, лежали почти сразу под растительным слоем, но довольно узкой полоской. Шулин нащупал это золото Ещё весной, когда здесь вели телефонную линию, сразу создал звенья из штрафников. Старшими назначил знакомых Ему уголовников. Так что контроль за работой осуществляли сами рецидивисты. Поразительное чутьё Шулина подсказало, что нарезать шурфы, и к следующей весне уже были подготовлены богатые контуры для приборов и несколько россыпей для лотошников.
