В открытую дверь бухгалтерии Нина увидела высокого мужчину с красным лицом. Он кричал:
— Бюрократы! Что я, воровать должен? Месяц не отправляют! Да ещё ограничивают в средствах! Я требую…
— Товарищ, поймите! В районе Нагаева льды. Ледоколов нет. Пароходы выйдут, как только очистится море. Но за это время вы уже получили четыре раза аванс, — рассматривая испещрённый печатями договор, спокойно разъяснял бухгалтер. — А кроме того, вам следовало бы немного проспаться.
— Ты, гражданин, моих авансов не считай, — уже миролюбиво заговорил мужчина. — Не на месяц еду в тайгу. А то что выпил вчера немного, так это же от тоски. Может быть, в последний раз в цивилизации. А деньги прошу не для себя — семье подбросить надо. Небось у самого есть детишки.
Бухгалтер снова развернул договор.
— Московское представительство начиная с апреля переводит половину вашего оклада семье. Не дам! — решительно заявил он, возвращая договор, — А если не хватает на водку, идите к начальнику строительного управления товарищу Заборонку. Он пока строит барак на Второй Речке. Там нужны рабочие. Зарабатывайте и расходуйте, как вам вздумается.
— Не дашь? К Заборонку? Я шофёр, а не плотник! Может, ты меня нужники чистить пошлёшь?
— Браток, спокойно! — тронул бухгалтера широколицый парень с перебитым носом. — Посмотрите, гражданин хороший, до чего человека довели. Мужику-то, может, и жрать нечего, а вы — «пьёте». Неблагородно.
— Папаша, не собирай очередь! — вмешался уже третий. — Что же творится? Из человека всю душу вытЯнул! Что тут, Семёновский базар или советское учреждение?
Бухгалтер заколебался. Он уже начал разбирать бумаги, разыскивая заявление.
— Да что вы с ними возитесь, товарищ? — возмутились из очереди. — Это же известные дружки. Не просыхают от Москвы.
— Ну ты, пижон, откуда сорвался? Может, выйдем, потолкуем?
— Вы что, товарищ Шатров, никак угрожаете? — Высокий и худощавый блондин вышел из очереди. — Драться я не умею, но всё равно вас не боюсь. Вы ехали с нами в одном вагоне, живём вместе в общежитии. Вы меня не знаете. Вы никого не знаете, кроме бутылки и ваших дружков. Я пойду в политическую часть и напишу лично от себя заявление. Зачем таких, как вы, везти на Колыму…
— Молодец, Коля! Нужно всем пойти, — поддержали его.
Шатров и его приятель поспешили удалиться.
На «Смоленске» было многолюдно. С палубы любовались морем, с пирса и трапов ловили удочками камбалу и бычков. Болельщики волновались:
— Колька, бросай тут! Говорю, бросай: только что блеснула!
