Он нажал кнопку звонка и приказал вытянувшемуся у двери военному:
— Познакомьте товарища с воспитателем Роевым! Позаботьтесь об общежитии и обо всём остальном.
Неприятное впечатление от лагеря не сгладилось и после разговора с начальником управления. Чувство растерянности не покидало его, пока он оформлял документы, знакомился с инструкциями и рылся в архивах культурно-воспитательной части.
Старший воспитатель Роев ему понравился. Бросилась в глаза такая же искренняя любовь к своему делу, какая чувствовалась и у Васькова.
Когда Фомин закончил оформление, Роев предложил пройти по баракам.
— Рекомендую ничему не удивляться! Спокойствие.
Фомин вопросительно посмотрел на Роева.
— Вы не беспокойтесь, ничего страшного не произойдёт, — улыбнулся Роев. — Но вы человек новый и молодой. Возможно, будут провоцировать. Это обычный приём рецидивистов.
В первом же бараке не успели сделать и двух шагов, как насмешливый гул прокатился по нарам. Послышались голоса,
— Гляди, братва, пономарь новый.
— А хряпка, как у настоящего архиерея.
— Эх, не попа, а попадью бы, — неслось из разных углов.
Фомин видел только озлобленные взгляды, но Роев спокойно шёл впереди, делая на ходу отдельные замечания.
В жилете и в русской рубахе, на ногах начищенные сапоги в гармошку, вышел навстречу танцующей походкой паренёк, остановился и с Язвительной усмешкой спросил:
— Ну что, длинногривый, когда же молебен?
Тут же подскочил вплотную и сквозь зубы тихо, но угрожающе выдавил:
— А ну, катись отсюда!
— Лёнчик, ша! — прозвучал властный голос. Кто-то заиграл на гитаре. Лёнчик как ни в чём не бывало хлопнул в ладоши. Отбив замысловатое коленце, весело подмигнул и запел:
Мы сидим в Таганке, как в консервной банке.
Гитарист аккомпанировал мастерски. Да и Лёнчик был способный танцор и певец. С нар смотрели насторожённые лица. Лёнчик закончил куплет отвратительной нецензурщиной. По нарам прокатился дружный хохот.
Фомин вспыхнул и растерялся. Роев предупреждающе наклонил голову. Сергей сразу понял и хладнокровно проговорил:
— Вижу, знакомство сегодня не состоится. Все слишком весело настроены. Ну что же, зайду в другой раз, — и вышел из барака.
— Не огорчайтесь, это мелочи. Со мной было хуже, когда я впервые пришёл в лагерь, — нагнал его Роев. — Ваша задача добиться не только уважения, но и доверия,
Фомин не стал расспрашивать дальше и побежал в барак. За короткое время он на многое нагляделся.
На верхних нарах, свесив волосатые ноги, сидел совершенно голый человек с наброшенной на колени рубашкой. К его плечам и шее были пришиты нарисованные генеральские погоны. Тонкие струйки крови засохли на груди, спине и руках. Он сидел с закрытыми глазами и открытым ртом.
