— У него от страха голос пропал, — усмехнулся Байкин. — Может, тебе водички дать, Харитон?
— Я и без водички скажу. — Езерский зло посмотрел маленькими черными глазками на Костю, часто-часто заморгал. — Ты вот храбришься, а подумал над тем, что будет, если Илья Семеныч уйдет? Что будет, а? Молчишь? Не знаешь? А я предвижу. Поставят, к примеру, бригадиром тебя. И что получится? Будут говорить: «Бригада Байкина». А кто такой Байкин? Кто его знает, этого Байкина? Сейчас становится, к примеру, на прикол англичанин. Капитан идет к начальнику и начинает: «Есть сварочные работы. Срочно. Прошу бригаду Беседина». Правильно, товарищи? Правильно! И нас бросают на аврал. А что такое аврал? Это вот что! — Езерский быстрыми, почти неуловимыми движениями потер большим пальцем по указательному. — Правильно?
— Правильно! — сказал Байкин. — Ты и во сне рубли считаешь. Кто тебя, жмота, не знает!
— Я; между прочим, не слыхал, чтобы, к примеру, Байкин хоть раз от рублей отказывался, — ядовито заметил Езерский.
Беседин неожиданно взмахнул рукой:
— Хватит! Ты, Харитон, неправ: Байкина тоже знают. И Думина знают, и Андреича, и Баклана… Всех знают в нашей бригаде. Всех! Потому что бригада на виду. Каждый из нас своим горбом славу завоевывал. И говорю вам последний раз: если работать — так работать. А нет — Беседин дело себе найдет. На этом дебаты сейчас закончим. Вот тут новый товарищ к нам пришел — Марк Талалин. Сварщик. Тоже докер — с юга приехал. Знакомьтесь.
Первым к Марку протиснулся Харитон Езерский, протянул ему руку, но Думин, возвышающийся над Харитоном почти на полметра, бесцеремонно оттиснул его, сказал Марку:
— Климом меня зовут. А вот это — Костя Байкин, это — Дима Баклан, птицы такие, конечно, и на юге водятся. Вот этот, огненный, — Андреич. Андреич, как твоя фамилия?
— Закостиневсков, — ответил рыжий сварщик.
— Слыхал, Марк? Проще десяток шпангоутов приварить, чем выговорить такое. Ты его по-нашему — Андреич. Он привык. Как у вас там, на юге, сейчас — тепло?
— Тепло, — ответил Марк. — Теплее, чем здесь.
— Ничего, привыкнешь и к нашему климату. Человек ко всему привыкает…
Беседин сказал:
— Ну, пора. Айда все по местам.
Он дождался, пока последний сварщик спустился в трюм, протянул Марку записку:
— Иди прямо к начальнику цеха. К начальнику, понял? К Борисову. В отдел кадров — потом. Может случиться так, что наткнешься на парторга, ему записку не отдавай. Неприятный тип… Бывший летчик, а корчит из себя божью коровку. И недолюбливает меня — почему, сам не знаю. Безрукий он, комиссар наш, — узнаешь сразу. Ты все понял?
