— А если бы я попросил тебя о… о чем-то большем? — как-то особенно длинно, загадочно протянул Шерлок.
— О нет, — Джон нервно рассмеялся и прикрыл лицо рукой. — И так нас половина полиции ди стато считает парочкой! Ты меня отшил в первый вечер, помнишь?.. Хотя я даже не предлагал.
— Разумеется, — кивнул Шерлок. — Твое тело для меня не более интересно, чем любой другой кусок мяса. Точнее, сейчас — несколько более интересно, но не думаю, что тебе такой интерес придется по душе.
— Это точно, — кивнул Джон серьезно. И он почти не лукавил: Шерлок его, безусловно, интриговал, в том числе и в сексуальном смысле, но… нет. Все-таки Джон еще не окончательно утратил инстинкт самосохранения. — То есть польщен и все такое, но предпочел бы остаться друзьями.
— Если получится, — сухо произнес Шерлок. — В свете последних событий.
После чего поднялся, накинул пиджак (Джон всегда поражался, как он ходит при полном параде в самую жару). Помялся на пороге.
— Будь осторожен, Джон.
В тени около двери лица его почти не было видно, а голос показался надтреснутым, изломанным.
Шерлок вышел, не позвав Джона за собой. А Джон даже не подумал о том, чтобы последовать за ним. Газету он тоже, правда, не подобрал. Наклонился в кресле вперед, положив голову на сцепленные руки и думал, думал…
* * *
Шерлок ушел, и в квартире сразу стало невыносимо. Почти холодно, почти зябко. Как-то вспомнилось, что дом старый, сырой. Что окна гостиной выходят на неопрятную мусорную кучу — в центре Рима вообще на удивление грязно, с Лондоном не сравнить. А еще сделалось серо, безнадежно, и подумалось, что к студентам завтра совсем не хочется…
В Афгане с Джоном такое уже бывало. Не простая депрессия, а ледяное, колкое предчувствие. Еще случается, когда смотришь в прицел. Смаргиваешь, напрягаешь глаза, и тут же все проясняется, становится немного иным. Четче, резче. Сердце начинает биться медленнее, пропускать удары, и в этой новообретенной резкости видны какие-то новые, иные щели между тенью и предметом. Иные пространства. В них можно проскользнуть. Или выскользнуть.
Или… оттуда может что-то выбраться.
Что-нибудь мелкое, серое и сморщенное, вроде дохлой пустынной кобры. Дохлые пустынные змеи, знаете ли, опаснее живых. Жалят в самое сердце.
…Джон почуял очень вовремя. Развернулся, выдергивая из кобуры под свитером пистолет, и направил оружие на незваного гостя.
Джон раздобыл браунинг почти случайно, во время одного из их первых совместных дел. Просто подобрал. Его тогда обожгло это невыраженное сходство между цивилизованным европейским городом и полем боя. Холмса поблизости не было, если он и заметил, то не подал виду.
