Когда на веретенах зажигаются яркие огни «сборников», делая их похожими на венецианские гондолы во время карнавала, по земле под ними прокатывается волна истерии, гибнут животные и растения, а псионики из людей — чувствуют неодолимый, холодный гнев.
То же касается псиоников Шестого флота. То же коснулось и Трис. Несмотря на свой страх, она поняла — враги должны быть уничтожены! Это поняли все псионики в эскадре — и все они, как один, одинаковым резким движением вставили руки в боксерские перчатки усилителей, чтобы направить свою ярость на Врагов, которых не брало обычное оружие.
Дальше бой Трис помнила плохо. Почти ничего не помнила, если честно. Мельтешение, вспышки, солнце то било в лицо, то ускользало куда-то вбок. Эфир шумел, кто-то ругался, кто-то еще что-то, потом звуки пропали, и осталась только цель — серебряное веретено, на которое вывел ее Рос. Нужно было подобраться ближе и ударить — и она ударила, всей своей ненавистью, всем своим непониманием, всем своим нежеланием, чтобы в их небе было это, а потом корабль поплыл вбок, а потом…
— Горючее кончилось, садимся, — сказал Рос спокойно. Но, видно, все не так уж было спокойно, потому что на них навалилась чудовищная тяжесть, чуть не расплющила — садились жестко, впритирку. Да и где садились! В «выгоревшей» зоне, там, где только что шел бой…
Их спасли, и быстро: эвакуатор прибыл. Но Трис все-таки успела выбраться из корабля и постоять немного на горелой территории.
Воздух здесь был безвкусный; она вспомнила первые панические вести о том, что Враги воруют воздух. А так все нормально: поле, злаки какие-то (Трис не отличила бы пшеницу от кукурузы). Роща вдалеке виднеется. Только девочку сразу же начало колотить, и не отпускало, пока они не покинули радиус пятидесяти километров. Другие члены экипажа реагировали по-своему: кто-то шутил без устали, кто-то так же непрерывно ругался. Обычные люди, без «шестого чувства», в выгоревшей зоне не могут понять, чего им не хватает. Часто и умирают так, не сумев понять. А вот те, у кого шестое чувство есть, отлично знают, хотя словами описать не могут. Просто Земля там становится непригодной для людей.
Их экипаж оказался чуть ли не единственным, кто выжил в том бою — из «громов», разумеется. Малиновки и ястребы уцелели почти все. Тогда-то и начали перестраивать Шестой флот на новый лад. Организовывать их стали звеньями; сперва ставили в звено по три истребителя, потом по два, а сами звенья группировали по три в малые эскадрильи.
