Я молода ему улыбнулася.
Ой-да, свекровушка то заметила, понесла меня на чем свет стоит!
Ой-да, со свекровушкой я поладила, уложила в постель, ноги вымыла.
Ой-да, а потом свекора уважила...
Перестал рычать, стал подхваливать.
Ой-да, все поделала, все уладила,
и самой пора прикорнуть-уснуть.
Ой-да, прикорнуть-уснуть не пришлося мне:
Ой-да, заиграл пастух да в золотой рожок.
Любит русский человек послушать задушевную песню и подтянуть, хоть вполголоса. Замолчали самые говорливые из мужиков, подошли поближе к бабам. Окрепла песня, окрасилась многоголосием, переливами и повторами, шутливая и задорная.
9
Туда, где лежали два убитых волка, псари подтащили и волчицу. Старший псарь, сняв шапку, стоял потупившись. Царь заметил его:
— Говори.
— Государь, зверя посек твой десятник Юрша.
На удивление свиты, эти слова не рассердили, а, наоборот, обрадовали Ивана, его глаза весело сверкнули:
— Десятник, говоришь? Юрша, ты где?
— Тут, государь.
— Ну-ка подь ближе. — Дети боярские с заметной неохотой отвернули коней, пропуская десятника. — Скажи нам, как ты в нашу забаву впутался?
— Помилуй, государь. Я защитил... — На долю секунды замялся Юрша, потом, смутившись, закончил: — Защитил твоего коня. Волк набросился на него, государь.
— Молодец! Везде поспеваешь. Вот только шкуру попортил.
— Виноват, государь. Поспешил.
— Ладно. Придется простить. Я у тебя в долгу, Юрша, твой конь подо мной. Боярин Прокофий, дашь десятнику лучшего коня в полной сбруе. Да чтоб пригляднее вот этой. — Иван тряхнул уздечкой. — В другой раз чтоб не зазорно было государю держать.
Боярин Прокофий подался вперед:
— Государь, изволь пересесть, для тебя коня пригнали. Лебедем его зовем.
— Для меня? Давай сюда Лебедя.
Два конюха подвели серого в яблоках жеребца. Он, казалось, нарочито красовался перед царем: мелко семенил ногами и лебедем изгибал шею. Царь крутанул рукой, конюхи повели коня вокруг волчьих трупов, Лебедь затрепетал, захрапел, конюхи еле удерживали его. Иван восхищался:
— А, хорош, красавец! Правда, Юрша?
— Достоин царя, государь.
— И тебя достоин. Бери!
Окружающие ахнули, боярин Прокофий руками всплеснул, чуть с коня не свалился. Юрша взмолился:
— Помилуй, государь...
— Я сказал!.. Садись, посмотрим, каков ты на коне герой.
Юрша подошел к Лебедю, похлопал ладонью его по шее, слегка влажной от напряжения. Заглянул в большой глаз с кровяной искрой, тихо говоря ласковые слова, подобрал уздечку. Взялся за луку и, не дотрагиваясь до стремени, с земли взлетел в седло. Лебедь присел, заходил из стороны в сторону, таская за собой конюхов. Юрша натянул шитые золотом поводья, успокоил коня и сказал:
