Марта толкает дверь, звенит колокольчик. Несколько мгновений Сильвия Бич безучастно смотрит на нее. Вообще-то обычно она очень приветливо встречала всех посетителей, но сегодня явно не может сообразить, кто это замер в дверях.
– Марта! – в следующую секунду Сильвия бросается к ней, чтобы поцеловать, Марта ощущает усики на своей щеке. – Адриенна, беги скорее сюда, пришла Марта Геллхорн!
В комнату входит высокая женщина с приклеенной улыбкой, в руке корзина с книгами.
– Марта, дорогая. – Адриенна ставит корзину на пол. – Я так рада тебя видеть. Пойду принесу тебе что-нибудь попить. – Она идет к буфету и наливает стакан воды с капелькой гренадина. – Прости, но ничего покрепче нет. Pas de gin, pas de whiskey, pas de vodka[25].
– Pas de problème[26], – рассмеялась Марта.
Адриенна присаживается рядом с кассовым аппаратом, над которым все еще колдует столяр, прикрепляя его к столешнице. Кнопки звякают, словно выбивая чеки на тысячи франков.
– Что здесь вообще произошло?
– О, всего лишь небольшая стычка с гестаповцем, – Сильвия поднимает густые брови.
– Это как?
– Скажем так, он решил, что может забрать у меня последний экземпляр «Поминок по Финнегану».
– В жизни бы не подумала, что нацисту может нравиться Джойс.
– И не говори. Он спросил, сколько я за нее хочу, а я говорю, это моя собственная книга. Тут он и заявил, что если не может получить эту книгу, то вывезет их все.
– И? – Адриенна смеется громким, озорным, прокуренным смехом.
– Мы за два часа упрятали все в тайник. Вычистили весь магазин – проклятые боши ничего не нашли.
Столяр сообщает, что работа окончена, и Сильвия расплачивается. Сильвия Бич постарела – черты лица огрубели, кажется, за те несколько лет, что они не виделись, она узнала, что такое голод.
– Как вы пережили войну?
– В каком-то смысле благополучно. В остальных – нет. – Помолчав, она продолжает: – Мы придумали прекрасный способ выживания, правда, Адриенна? Я добывала ягоды и фрукты. Адриенна стояла в очередях за хлебом. Мы помешались на еде, как раньше были помешаны на книгах. А книги что? Мы даже подумывали о том, чтобы их есть. Или пускать на самокрутки.
– Вы все это время провели в Париже?
– Да, и немного в Вителе.
– На водах?
– Знаешь, это место не слишком похоже на курорт, когда не можешь оттуда выехать.
– Лагерь для интернированных?
– Для американских дам, – иронически произносит Сильвия. – Было не так уж плохо. Нас вывезли из Парижа, но толком не знали, где разместить. Так что поселили в зверинце в Булонском лесу.
