– Думаю, Зельда все равно пришла бы к такому финалу, даже если в жизни не написала бы ни строчки, – отвечает Файф.
Слова «сумасшедший дом» обе тщательно обходят.
Сара почти управилась со своими роботами, так похожими на маленьких детей.
– Скотту всегда казалось, что деньги – это волшебное средство от всех напастей. Но погляди, до чего они его довели. Семьи Фицджеральдов больше нет. Они прожили бы куда более счастливую жизнь, будь у них только половина их состояния. – Сара отхлебывает коктейля. – Понимаешь, Скотт – чертовски умный дурак. В те дни в Австрии, когда все мы понимали, что Патрику осталось недолго, я размышляла вот о чем: среди нас было четверо романистов, но ни один из них никогда не решился бы об этом написать. Все они оказались слишком трусливы перед лицом реальности. – Ее голос вдруг садится. – То, что происходило тогда, было выше человеческих сил. Горные вершины. Отблески солнца на снежных шапках. Запах сосен. Холод и тишина. Я помню, как далеко в лесу лесорубы свалили дерево, и я слышала глухой шум, с которым оно упало. И мне захотелось быть там, среди холода и снега. Где угодно, лишь бы подальше от моего умирающего сына. Представляешь, какой ужас: убежать от своего ребенка. Но я уже не выдерживала. – Сара подбирает кисточку и водит ею в воздухе, словно рисуя. Потом иронично улыбается подруге: – Что ж, удача рано или поздно посмеется над каждым!
Остаются последние штрихи, и Файф уже сделала вторую порцию коктейлей, когда Сара наконец задает этот вопрос:
– Ну что, дорогая, какие новости с испанского фронта?
– Не спрашивай.
Файф уходит в дом, чтобы принести свои находки. Сара ждет, глядя в небо и обхватив себя руками, словно ей вдруг стало зябко от воспоминаний.
– Ну и что такого? – Сара вяло листает страницы Мартиной книги. – Ты что, не знала, что она это написала?
– Да нет же, посмотри на фотографию!
Сара, пробежав глазами надпись, раздраженно захлопывает книгу и складывает тонкие пальцы на суперобложке:
– Где ты ее нашла?
– В его рабочем саквояже. Вообще, конечно, я не должна была его трогать, учитывая ту историю с Хэдли. Дата – это день, когда они сошлись.
– Ох, Файф.
– Еще я нашла посвящение на страницах пьесы, которую он сейчас пишет.
– Посвящение Марте?
Файф вздрагивает.
– «Марти» – вот как он зовет ее. И еще там написано «С любовью».
Сара со вздохом откладывает книгу. За ее спиной, словно часовые, замерли картонные роботы.
– Я все время вспоминаю один случай, – продолжает Файф. – На Рождество я отправилась в Париж, думая, что смогу что-то разузнать. И когда я пришла к Сильвии, она так на меня посмотрела, что стало ясно: я уже не в счет. Сильвия уже все про них поняла, так же как в свое время ей первой стало все понятно про нас с Эрнестом.
