С улицы потянуло сигарным дымом, и Файф услышала, как стоящий на террасе Джеральд предлагает Эрнесту закурить. Она на цыпочках прокралась в гостиную, чтобы лучше слышать. Слов Джеральда за шумом дождя ей разобрать не удалось, а вот ответ Эрнеста прозвучал вполне отчетливо:
– Иди ты знаешь куда?!
– Ты только что избавился от этой своей Джейн, и на тебе… это что вообще за девица?
– Ладно тебе, Джеральд. Она писательница!
Файф всегда знала Джеральда как человека мягкого, а тут он вдруг вовсю отчитывает Эрнеста:
– Она тот еще подарок, ты что, не видишь? Не понимаешь, как это всех достало?
– Ну не всем же быть ангелами небесными, как благословенная чета Мерфи. – В тихом голосе Эрнеста слышалась угроза, словно он вот-вот съездит приятелю по физиономии. – Это вообще не твое дело!
Парадная дверь резко распахнулась, впуская в дом запах дождя и сигарного дыма. Эрнест пристально смотрел на Файф, прекрасно понимая, что она слышала весь разговор. Несколько мгновений они безмолвно глядели друг на друга, потом Файф пошла на кухню, сжимая в руках тарелку и оставив своего насквозь промокшего мужа отряхиваться у двери. Кухарка бросила на нее понимающий взгляд.
* * *
В ту зиму Марта задержалась в Ки-Уэсте на две недели. И все это время Файф предпочитала скрываться в мастерской, которую Эрнест совершенно забросил, дни напролет разливаясь соловьем перед Мартой. Они говорили о писательском труде, о войне и об Испании. И только застав хозяйку плачущей в диванную подушку, гостья наконец поняла намек и убралась из Ки-Уэста.
Едва Файф с облегчением подумала, что все кончено, как Эрнест устремился следом за Мартой. Теперь он запросто рассказывал жене, как они ели стейк в Майами или как, захватив бутылочку мерло, прокатились на поезде до Джексонвиля, когда Эрнесту понадобилось утрясти кое-какие дела в Нью-Йорке. Файф спрашивала себя, может, они взяли одно купе, изводилась, воображая, как его руки ласкают нежную кожу, и представляя юное стройное тело, не испорченное родами.
В январе Марта написала Файф из Сент-Луиса, обращаясь к ней «лапонька». Скучающим тоном она сообщала, что подумывает нанять яхту и пойти на ней к мысу Горн или, скажем, отправиться в Гималаи – не дома же сидеть такой девушке, как она. Далее Марта сообщала о том, что Эрнест сейчас пишет «шикарные вещи» и что со стороны Файф было «мило» позволить Марте «торчать в доме» наподобие детали интерьера, вроде звериной головы на стенке. Веди она, Марта, дневник, в нем была бы куча самых лучших слов о Файф.
