Куццемано смотрит на нее честными глазами. Потом берет с тарелки отложенное печенье и надкусывает.
Задвижка на двери кабинета открывается беззвучно. Мэри распахивает окно – воздух в комнате застоялся. У окна – конторка Эрнеста, за которой он работал стоя. Пишущую машинку почистили и заменили в ней ленту всего за несколько недель до его смерти. Горделиво поблескивая боками, она словно все еще ждет прикосновения его пальцев.
В кабинете собраны все бумаги, которые ей удалось вывезти с «Финки». Она привезла ящики с рекомендациями врача, письма от адвокатов, издателей, иностранных редакторов, банковские извещения. Бумага поражена тропическим грибком. Прибыв на Кубу, Мэри на полном серьезе предложила слуге вывести «Пилар» в море и затопить ее. Ну в самом деле, что ей делать с такой яхтой? За ней надо ухаживать, красить, просушивать, заботиться. Так что Мэри твердо сказала, что «Пилар» будет правильнее всего вывести в море и затопить, пусть ее поглотит морская вода. «Отказ от прав», – отличная формулировка, думает Мэри, роясь в бумагах. Боже, сколько у нее всего, о чем нужно заботиться! Временами хочется отказаться от прав даже на самый последний, самый жалкий клочок бумаги.
Мэри находит письма Куццемано и просматривает следующую папку. Складывает вместе все бумаги, где упоминается имя неуемного библиофила. Хотя наверняка найдется что-то еще. Перед тем как покинуть кабинет, Мэри еще раз смотрит на сейф. Пора разыскать наконец ключ и заглянуть туда. Она выходит из кабинета и запирает за собой дверь.
Прошло несколько лет, прежде чем Мэри поняла, что в их браке незримо присутствует еще одна женщина.
В тот год их с Эрнестом семейная жизнь была прекраснее, чем в самых смелых ее мечтах. Они охотились на уток на западе, играли в теннис на корте «Финки», любуясь, как распускаются орхидеи, как бугенвиллея карабкается по стенам, как калохортусы кивают своими белыми головками. Пили джин с ледяной кокосовой водой. Ездили пить и танцевать в «Гавана Вьеха». Устраивали вечеринки для писателей и художников. Мэри никогда не проводила так много времени в свое удовольствие и удивлялась, что совершенно не скучает по своей прошлой жизни, когда приходилось вкалывать каждый день. В новой жизни было много света, много тепла и нежный Эрнест рядом. Ей казалось, что она по-настоящему полюбила Хемингуэя лишь после того, как вышла за него замуж.
А потом на горизонте появилась еще одна женщина – элегантно одетая, со вкусом к ремонту и практической хваткой. Она знала все закоулки Эрнестовой души и всегда улавливала, чего он хочет, а чего нет, тогда как Мэри только начинала постигать эту науку.
