Реакция моей свекрови застает меня врасплох, но много о чем говорит. Из-за потрясения от того, что Нэйтан все это от меня скрывал, мне и в голову не приходило – до этой минуты, – что все это время Тим и Колин, возможно, скучали по своей внучке. Очень может быть. Но я так была увлечена смакованием своего горя, что даже не подумала, как им, должно быть, больно годами жить с этой раной на сердце, с которой я еще и недели не прожила. Во мне боль вызвала гнев, а в них – печаль.
Элис зловеще хмурится, разглядев на фото своего отца. Она тотчас же встает с кресла и заглядывает Тиму через плечо, наблюдая, как он перелистывает страницы.
– Она красивая, – говорит Тим.
– И похожа на твою маму, – добавляет Колин.
В глазах Мэделин – тоска по ушедшим временам.
– Спасибо, – отвечает она им и поворачивается ко мне: – Хэлли, в этой шкатулке на столе – в ящичке – кое-что, что мне бы хотелось, чтобы вы увидели.
Я беру со стола шкатулку и открываю ящик. Внутри такой же красный камешек, как те шесть, что Нэйтан всегда таскал с собой.
– Где вы это взяли? – спрашиваю я. – О них никто не знает, кроме нас с детьми.
– И меня, – добавляет Мэделин.
– Что это? – спрашивает Тим.
Мэделин и я одновременно смотрим на него, а затем снова друг на друга.
– Можно я расскажу? – спрашивает она.
Я передаю камешек Тиму.
– Не думаю, что сейчас Нэйтан бы возражал.
Тим берет камешек и внимательно его изучает.
– Камень?
– Это не просто камень, – говорит Мэделин, – а один из камешков Нэйтана. Он называл их «камни помощи». Их у него было семь.
– Остальные шесть у меня, – поясняет Элис. Она достает камешки из кармана и показывает их Колин и Тиму.
– О, вот теперь я их узнала, – оживляется Колин. – Это же те самые камешки, которые он нашел на пляже? Он еще говорил про какой-то эксперимент.
– Ты про те камешки, которые он положил в карман и надеялся, что они сами друг о друга отшлифуются? – припоминает Тим. – Я ведь предупредил его: чтобы так их отшлифовать, не хватит и целой жизни: сила трения недостаточная. Но Нэйтан во что бы то ни стало решил доказать, что я ошибаюсь.
– Нэйтан был забавный, – вздыхает Мэделин, и Тим с Колин озадаченно на нее смотрят.
Тим по-прежнему вертит в руке камешек.
– Я знаю, что он носил их долгое время, – говорит он. – В конце концов я перестал интересоваться итогами эксперимента. Не знаю, когда он сдался.
Повисает долгая пауза, и все смотрят друг на друга. Неловкое молчание нарушаю я:
– А он не сдался… Камни оставались с ним до самой смерти.
