– Понимаю. И все же если вы дадите мне шанс объяснить, то поймете, что все было несколько иначе. Нэйтан был героем. Он несколько раз спасал мне жизнь, хотя об этом не знал никто, кроме меня.
Услышав это, Колин подошла к дивану.
– Может быть, стоит ее выслушать? – предлагает она.
– Я за, – щебечет Элис.
Мой визит к Мэделин должен был быть совсем коротким: пришла, схватила Элис и убежала. И я все еще хотела так и сделать, но сейчас мое мнение не имеет решающего значения.
– Тай, – обращаюсь я к сыну. – Что ты думаешь?
Он пожимает плечами.
– Не знаю, может, бабушка и права. Думаю, мы ничего не потеряем, если выслушаем Мэделин.
Я оборачиваюсь к двери.
– А вы, Тим?
– Я хотел бы остаться. Но я знаю, как трудно это должно быть для тебя, так что делай, как считаешь нужным, – отвечает тот.
Рэнди по-прежнему смотрит на Мэделин.
– Я уже один раз участвовал в подобной драме, – говорит он мрачно. – Но если вы все хотите остаться, я посижу и сделаю вид, что все нормально.
Я неохотно поворачиваюсь снова к Мэделин.
– Не такого я ожидала поворота событий, но если у вас есть что сказать, мы слушаем.
Судя по виду Мэделин, мои слова подействовали на нее успокаивающе.
– Превосходно. Тогда присаживайтесь. Я принесу чаю, – говорит она и скрывается в кухне. Пока она занята чаем, я звоню в школу и сообщаю, что Элис в целости и сохранности, отныне и навеки под домашним арестом. Когда пять минут спустя возвращается Мэделин, все уже расселись в гостиной. В руках у хозяйки большой серебряный поднос, на котором высится большой керамический чайник, целый сервиз чашек и несколько упаковок зеленого и травяного чая.
– Угощайтесь, – предлагает она, опуская поднос на середину кофейного столика.
– Мэделин, – начинает Колин тихим голосом, – а фотографий у тебя не осталось?
Мэделин смотрит на нее с сомнением, а затем, пока каждый выбирает себе сорт чая, подходит к книжной полке и снимает с нее два больших фотоальбома.
– Держите, – говорит она, протягивая один Тиму, а второй Колин, после чего элегантным движением опускается в свободное кресло рядом с Элис. – Насколько я помню, мы посылали вам только одно фото. Фото Зоуи сразу после рождения.
Лицо Колин озаряется светом, губы начинают дрожать. В глазах ее проступают слезы. Она быстро достает из сумочки кошелек. А из кошелька – небольшую фотографию. На ней Мэделин, намного моложе, на больничной койке, с младенцем на руках, а рядом сияющий радостью Нэйтан.
– Я хранила ее все эти годы, – говорит Колин срывающимся от волнения голосом. – И все время на нее смотрела. И всегда спрашивала себя, что стало с нашей маленькой внучкой.
