Потом мистер Стин заговорил, и его слова звучали так, что это было похоже на чеканку монет:
– Позволь мне кое-что прояснить. Год назад твоя девушка забеременела. Ты женился на ней, будучи семнадцатилетним оболтусом, объяснив свое решение тем, что вы вроде как друг друга любите. Затем вы с ней решили, что ребенка вдвоем вам не воспитать, и отдали дочь на усыновление. А теперь, в восемнадцать лет, ты звонишь мне и говоришь, что вы разводитесь?
Он перевел дух.
– Что дальше, Нэйтан? А ведь из вашего брака могло бы что-то получиться, если бы вы захотели. Почему ты не пожалел бедную девушку? Она осталась без матери, ее отчим скончался, а теперь ей еще придется в одиночку воспитывать младшую сестренку? Не стану скрывать, Нэйтан, я очень разочарован. Не так мы с твоей матерью тебя воспитывали.
– Это настолько же решение Мэдди, как и мое, – пробормотал Нэйтан.
– Значит, вы ошибаетесь оба! Чтобы создать семью, нужно хорошо потрудиться. И нельзя так просто соскочить, едва становится тяжело. А вы выбрали самый легкий путь!
– Неправда, – прорычал Нэйтан. – Мне ничто в отношениях с Мэдди не давалось легко.
– Так что, все? Вы попытались, но не получилось, и вы решили пойти на попятную? Так прозаично? Получается, я воспитал лентяя, – констатировал мистер Стин.
Уверена, Нэйтан еле сдержался, чтобы не послать его куда подальше. Надо сказать в его оправдание, что он продолжил ровным голосом:
– Мы идем в колледж, пап. В разные колледжи. Ничего не выйдет.
– Что ж, воля ваша! – Голос Тима сорвался на крик. – Надеюсь, с колледжем выйдет лучше, чем со школой.
И, не попрощавшись, он передал трубку миссис Стин.
Ее наше решение тоже разочаровало, но она все же добавила, что любит Нэйтана. И попросила передать, что меня тоже.
Не знаю, когда Нэйтан снова заговорил с родителями, но явно не тем летом.
