Словно в подтверждение его слов где-то невдалеке заухала сова. Ещё немного, и воины сначала попятятся, а потом и вовсе бросятся в рассыпную, роняя оружие, спотыкаясь и крича.
Но тут Готфрида нашёл правильные слова.
— Всё это, — произнёс он холодно и медленно, подавляя ярость, — выдумки самих колдунов. Они нарочно распространяют такие слухи, чтобы никто не мешал им устраивать свои бесовские игрища. Чтобы воины Господа не хотели ходить в ночной лес, потому что кому-то из них бабка сказала, мол, по лесам сегодня нечисть рыщет. Мы выполняем приказ герра епископа. Если ослушаемся, то ничего хорошего точно не жди. Загремишь в Труденхаус за помощь ведьмам, и вся эта нечисть тебе приветливее любой шлюхи покажется. Не знаете, что ли, какие пытки там бывают?
— Ну, я бы лучше в камере посидел, чем с утопленницей или кровососом столкнуться, — начал было Дитрих, но Готфрид резко обернулся, схватил его за отворот рубахи и озлобленно прошипел: «Тихо!»
Дитрих любил болтать, делиться слухами и легендами. Да и Готфриду нравилось молчаливо слушать его, потягивая раухбир в любимом трактире. Но сейчас было не время и не место. Стражники хотя бы старались не шуметь.
— А что такого? — возмутился тот, повышая голос. — Ты думаешь, нас услышит кто-нибудь? Здесь же глушь…
— А не нарочно ли ты ведьм предупреждаешь? — снова сдержанно прошипел Готфрид и впился подозрительным взглядом в болтуна. — Может быть ты сам колдун, и хочешь своих собратьев по ковену предостеречь?
Дитрих вытаращил на друга удивлённые глаза и тут же прикусил язык, едва почувствовал, словно кожей, тяжёлые взгляды солдат. Шутка шуткой, но вот месяц назад графа поймали, а на той неделе пастор в колдовстве сознался. Так что и его, Дитриха, можно сдать в застенки, где он расскажет дознавателям о том, как пытался предупредить ведьм криками в ночном лесу, и о том, как совокуплялся на шабаше с дьяволом, с непременным целованием козла под хвост, и о пожирании детей…
— Ты что, ты что? — зашептал он, крестясь. — Тебя, никак, бес попутал!
Затем он снял крестик с шеи, трижды поцеловал.
— Молчи и ступай тихо, тогда, быть может, спасём невинных людей от этой дьявольской напасти, — в последний раз шикнул на него Готфрид, а затем повернулся к следовавшим за ними воинам. — За мной, братья! Нечисть — выдумка, а вот на награду наш епископ, думаю, не поскупится.
Посулы, вкупе с угрозами пыток, подействовали как и ожидалось. Воины двинулись дальше, пригибаясь, пряча свои лунные тени под деревьями, по тропе, скрытой от посторонних глаз влажными зарослями папоротника.
