— Резонно, — признал Холидей. — Кейт — не одна такая, кто способен убить в припадке ревности и гнева, — он отпил еще виски. — Что ж, рад вашим финансовым успехам, Генри. Сколько у вас детей?
— Все так же трое. С тех пор, как я устроился работать к Тому и Неду, дома, в общем, пробыл от силы месяц.
— Вам, коммивояжерам, чертовски везет, что по стране не ездят продавцы металлических мужиков.
— Том говорит, что когда-нибудь почти весь труд ляжет на плечи машин.
— Только, надеюсь, не тот труд, которым заняты его металлические цыпочки, — ответил Холидей. — Как далеко вы ездите по делам?
— Я побывал почти во всех крупных населенных пунктах по сию сторону Миссисипи, — сказал Уиггинс. — По пути мне попадалось столько всего интересного, столько занимательных людей. Я видел могилу Джесси Джеймса[2]. Видел, как выпивают за одним столом Коул Янгер и Клэй Эллисон. Видел могилу Билла Хиккока и стол, за которым его пристрелили во время карточной партии.
— Генри, — улыбнулся Холидей, — вы рассуждаете, как житель Востока, начитавшийся бульварных романов.
— Очень надеюсь, что это суждение верно, — улыбнулся в ответ Уиггинс. — Зато когда-нибудь расскажу детям, что видел всех бандитов Запада — а еще перестрелку у кораля «О-Кей».
— Кстати, о птичках: вы видели этого нового сорвиголову?
— Сам хотел у вас о нем спросить, — признался Уиггинс. — Он называет себя Генри Антрим, однако люди говорят, что на самом деле это малыш Билли Кид.
— Произошла подмена понятий, — поправил его Холидей. — Его называют малыш Билли Кид, тогда как настоящее его имя Генри Антрим. Или, если вам так угодно, Генри Маккарти.
— Что-то я запутался…
— Маккарти — фамилия его родного отца, Антрим — фамилия отчима. Так он сам говорит.
— Тогда откуда взялось Билли Бонни?
— Шут его знает, — пожал плечами Холидей. — Встречу Кида еще раз — спрошу. Он, кстати, заглядывает в «Ориентал».
— Для человека с такой репутацией, Кид выглядит не больно-то устрашающе, — заметил Уиггинс.
— Пару часов назад он при мне устроил импровизированное представление, — сказал Холидей. — Уж поверьте, этот малыш соответствует своей репутации.
— Вам я верю, без вопросов, — ответил Уиггинс. — Вы первый, с кем я подружился, приехав в Тумстоун, и вы же не давали мне лезть под пули.
— Стреляли тогда часто, не находите? — произнес Холидей.
— Даже очень, — подтвердил Уиггинс и присмотрелся к нему. — Да вы никак тоскуете по тем денькам?
— Тогда, — тяжело вздохнул дантист, — я знал, против кого иду.
