Холидей пожал плечами.
— Так меня и зовут. Точнее, — улыбнулся он, — только так меня и зовут. А ты, смотрю, коллекционируешь имена.
— Среди моих прозвищ есть и настоящее имя, есть имя отчима, а прочие я выдумал, даже глазом не моргнув. Но Билли Кид — это я, — он ухмыльнулся. — Пока чуток не повзрослею.
— Кстати, сколько тебе годков?
— Двадцать один.
— Ну что ж, ты взял неплохой старт, — заметил Холидей. — Если молва не лжет, и ты правда так хорош, то, может, дотянешь до тридцати. А теперь хватит стоять над душой, присаживайся.
— Что так сразу до тридцати-то? — спросил Кид, присаживаясь напротив Холидея.
— Обычно дольше стрелки не живут.
— Тебе-то самому сколько?
— Тридцать два.
— Выходит, ты врешь.
Холидей покачал головой.
— Бандит у нас ты, а я — дантист, больной чахоткой.
Малыш Билли снова рассмеялся.
— Скольких ты порешил, Док?
— Уверен, меньше, чем приписывает мне молва.
— Сорок? Пятьдесят?
— Это скорее про Джона Уэсли Хардина.
— Сколько же тогда?
— Намного меньше, — ответил Холидей. — Я не убивал никого, кто не заслуживал смерти.
— Как и я, — сказал Билли Кид. — Если уж совсем по чести, я убивал лишь тех, кто пытался убить меня.
— В том числе и помощников шерифа, что везли тебя в суд?
На губах Кида мелькнула сконфуженная улыбка.
— Ладно, почти все убитые мною пытались убить меня.
— Скажи-ка вот что: за каким дьяволом ты вообще сюда приехал? — спросил Холидей. — Как я понял, ты из Нью-Йорка. Далековато же ты забрался от дома.
— Про дом я ни черта не помню, — ответил Кид. — Когда мне было три или четыре года, мы перебрались в Канзас. Потом отец преставился, и мамаша вышла замуж второй раз. Отчим перевез нас в Нью-Мексико.
— Для твоей же пользы, наверное, — заметил Холидей. — Попробовал бы ты убить столько народу в Нью-Йорке. Кто б тебе позволил…
— Мне и не позволяют, — огрызнулся Кид. — Я просто беру и убиваю. Хотя… нет, не так, — хмуро покачал он головой. — Я ведь не убийца и не безумец. Черт, я до пятнадцати лет никого не убивал, а половина из тех, кого все же застрелил, участвовали в войне за округ Линкольн.
— Слышал о такой, — сказал Холидей. — Говорят, она жестокой выдалась. А еще говорят, ты сражался совершенно бесстрашно и здорово стрелял.
— Не так здорово, как должен был… или скорее, не в тех, в кого должен был, — заметил Кид. — Я грохнул шерифа и его помощника. Сами виноваты, — пожал он плечами, — что ввязались в ту войну.
— Не скромничай, — ободрил его Холидей. — Почти все знаменитые стрелки не столько метки, сколько везучи. Если кто и правда мог попасть в намеченную цель, так это Дикий Билл Хиккок, Джон Уэсли Хардин и Джонни Ринго. Из них двое погибли молодыми, третий сейчас в кутузке.
