— В семь вечера.
Шарлотта кивнула.
— Встретимся в вестибюле… то есть местном его подобии.
Коснувшись полей шляпы, Холидей двинулся в сторону своего номера. Отпер дверь и вошел в комнату, небольшую, чистую и довольно уютную: маленький шкаф, узкая односпальная кровать, накрытая прохудившимся покрывалом; рядом — тумбочка, обеденный стол, видавший лучшие дни и служащий одновременно столом письменным, деревянный стул. В углу помещался рукомойник. Выглянув в окно, Холидей насчитал на заднем дворе четыре нужника.
Он положил чемодан на кровать и открыл его, думая развесить одежду в шкафу, но потом решил, что неплохо бы для начала проветрить комнату. Открыл окно, и на карниз тут же приземлилась птичка. Она с любопытством уставилась на Холидея.
Тот вернулся к чемодану и, закрыв его, убрал под кровать. Обернувшись к окну, застал там апача — оборотень сидел на подоконнике.
— Гоятлай желает тебя видеть, — сообщил индеец.
— Так птица — это ты, — сказал Холидей, удивленный тем, что все еще удивляется манере оборотня появляться и исчезать.
— Прямо сейчас, — поторопил вестник.
Холидей глянул ему за плечо.
— Джеронимо во дворе?
— Если его увидят, то сразу убьют.
— Так он в отеле?
Воин покачал головой.
— Мне велено проводить тебя к Гоятлаю.
— Ну хорошо, — пожал плечами Холидей. — Пошли, пора бы уже нам разобраться…
Он шагнул было к двери, однако воин остановил его:
— Не туда!
— А куда… — договорить дантисту не дали.
Его внезапно окружила непроницаемая тьма. Холидей вроде стоял на месте, но чувствовал, будто движется. Он совершенно точно не летел, потому что в лицо не било встречным ветром. Он попытался понять, тепло ему или холодно, сухо или мокро, однако чувства словно отказали. Холидей пришел к выводу, что он очутился где-то в другом месте… и вскоре, буквально через несколько секунд, все закончилось.
Он понимал, что из номера отеля его забрали, и вместе с тем — даже не понаслышке зная о силе индейских шаманов — никак не думал оказаться там, куда его перенесли. Он стоял посреди огромной долины: сплошные кактусы да перекати-поле, если не считать горстки вигвамов. У костра подле ближайшего из шатров сидел сам Джеронимо, в окружении смутных призрачных теней, что извивались подобно питонам. За прошедшее время шаман нисколько не изменился: все такой же плотный, мускулистый, широкий в лице и теле, он по-прежнему не улыбался.
— Гоятлай приветствует тебя, — сказал оборотень. Оказалось, он стоит рядом с Холидеем.
