Таких он давно не видал.
Кроме него, никому не ведомо,
Что в их Академии учится гений.
Этот конкурс был анонимным:
Сперва выбирали картину, лишь потом открывая имя художника.
Члены комиссии, собравшиеся за столом,
Единодушно сошлись на одной из картин.
Сегодня, как никогда, этот выбор был сделан мгновенно.
И вот наступил волнующий миг —
Попытка угадать имя создателя.
Уже прозвучало несколько предположений,
На самом же деле никто и ни в чем не был уверен —
Победитель искусно запутал следы.
Такую манеру нельзя приписать никому из студентов.
Но пора наконец им узнать, кто же автор.
К картине приложен конверт с фамилией.
Преподаватель, открывший его, потрясенно молчит.
Коллеги уставились на него: ну кто же?
Он молча обвел их взглядом, словно желая усилить эффект,
И наконец произнес еле слышно:
Первая премия присуждена Шарлотте Саломон.
Атмосфера гнетущей тревоги.
Присудить победу еврейке? Но это немыслимо!
За конкурсом слишком пристрастно следят,
И тут же пойдут разговоры о еврейском засилье в Школе.
Да и сама победительница окажется на виду
И тотчас же станет мишенью властей,
Рискуя попасть в заключение.
Людвиг Бартнинг проникся серьезностью ситуации.
Кто-то несмело шепнул: может, проголосуем вторично?
Нет, это было бы слишком несправедливо.
Можно лишить ее премии, но не победы,
Так сказал ее смелый защитник Бартнинг.
Он стоял за нее до последнего,
Даже зная, что помощь Шарлотте может стать для него роковой.
Все ведь нынче известно, и от них ничего не скроешь.
Тем не менее мужество Бартнинга все-таки победило,
Он своего добился: Шарлотте присудят премию.
Часом позже он поджидал Шарлотту в просторном вестибюле
И, увидев ее, подозвал к себе.
Шарлотта к нему подошла, как обычно, несмело.
Профессор молчал, не зная, с чего начать.
Казалось бы, для нее есть такая прекрасная новость,
А вид у него убитый.
Наконец он объявил Шарлотте о присуждении премии,
Но не дал ей времени выразить свой восторг,
Омрачив эту новость решением членов комиссии:
Ей не позволят самой получить эту премию.
Шарлотту охватывает двойственное чувство —
Счастье, смешанное со жгучей обидой.
Она давно уже поняла: быть на виду ей нельзя,
Вот уж два года, как она стала призраком, тенью,
Но сегодня… о, как это несправедливо!
Бартнинг сказал, что картина получит награду,
Но премию лучше вручить кому-то другому.
Кому же? – спросила Шарлотта.
Не знаю, ответил профессор.
Ладно, пусть это будет Барбара.
Вот имя, предложенное Шарлоттой, —
Барбара.
Барбара? Ты уверена? – удивился профессор. – Почему же она?
