Мне не нравилось уходить далеко от дома. По крайней мере одной, без отца. Вокруг слишком много говорили и неустанно глядели, а Жизель отвечала им той же монетой. Подруга у отца была строгая, худая, с суровым лицом и пальцами, сплошь унизанными перстнями. На руках и шее выпирали синюшные вены. Короче, симпатии она мне не внушала. И вот однажды, сидя на крыше, я заметила оазис – большое поле, заросшее маками. Алый островок среди свинцовых туч.
Каждый день я говорила отцу, что иду играть на второй этаж, а сама устремлялась на поле и, устроившись среди цветов, читала новый датапэд, а маки качали надо мной головами. Именно на поле произошла моя первая встреча с потусторонним. С эфиром. До того памятного часа я даже не подозревала о своей принадлежности к ясновидцам. Рассказы о неведомом казались байками, детскими страшилками. Позже мне предстояло как следует познакомиться с миром духов, ощутить его прелести на собственной шкуре, но пока все мои знания строились на туманных фразах Финна: мол, злые люди на том берегу ненавидят маленьких девочек вроде меня.
Лишь тогда, на поле, до меня дошла суть его слов. Бредя среди маков, я вдруг ощутила присутствие злой женщины. Самой ее не было видно, но ощущалась она во всем: в цветах, воздухе, земле, ветре. Помню, как протянула руку, пытаясь отыскать, нащупать…
И в следующий миг рухнула плашмя, обливаясь кровью. Это была моя первая стычка с полтергейстом, озлобленным духом, способным прорваться в материальный мир.
Спасение подоспело в лице молодого высокого блондина с доброй улыбкой. Он спросил мое имя и, получив невнятный ответ, быстро осмотрел раненую руку, накинул мне на плечи пальто и повел к машине. «Скорая сайенская помощь» – значилось у него на рубашке. При виде шприца я содрогнулась.
– Меня зовут Ник, – представился блондин. – Не бойся, Пейдж, ты в безопасности.
Игла вошла в вену. Было больно, но я не заплакала и скоро погрузилась во мрак. Мне снились маки, тянущиеся ввысь, к солнцу. Прежде мне не доводилось видеть цветные сны, но теперь грезы вспыхнули яркими красками. Алые бутоны укрывали меня от невзгод, лепестки обволакивали, успокаивая воспаленную кожу. Очнулась я на кровати, застеленной свежим белым бельем. Рука была забинтована. Боль исчезла.
В изголовье примостился блондин – ну вылитый принц из сказки. Никогда не забуду его улыбку – тонкую, едва уловимую; но при виде ее так и подмывало улыбнуться в ответ.
– Доброе утро, Пейдж, – приветливо поздоровался он, а на мой вопрос, где нахожусь, ответил просто: – В больнице. Я твой лечащий врач.
