Ник! Его снежная аура!
– Что он передал?! – нетерпеливо воскликнула я.
– Изображение телефона. По-моему, он пытается выяснить, где ты.
Телефон. Значит, Ник теряется в догадках, куда я запропастилась. И подельники тоже не в курсе, но уже заподозрили недоброе. А Ник места себе не находит, ждет моего звонка…
Представляю, сколько сил и времени он потратил, чтобы нащупать нужный путь в эфире. Может, в следующий раз сумеет передать мне весточку. Зачем вообще понадобился посредник, ведь мою ауру вычислить куда проще? Возможно, дело в таблетках, или рефаиты как-то иначе блокируют доступ к нам. Впрочем, не важно. Главное, Ник попытался и теперь точно не отступится.
К реальности меня вернул голос Джулиана:
– Пейдж, ты правда знаешь других прыгунов? – Видя мое недоумение, он пожал плечами. – Седьмая каста ведь самая редкая. Разве нет?
Прыгуны. Особая ясновидческая каста, не чета гадателям и прорицателям. Подобно мне, ее представители обладали способностью влиять на эфир. В тридцатые годы Джекс, будучи моим ровесником, спровоцировал великий раскол среди паранормалов. Началось все с «Категорий паранормального», которые разлетелись по миру, как бациллы чумы. Памфлет насчитывал семь каст ясновидцев: гадатели, прорицатели, медиумы, сенсоры, фурии, хранители и прыгуны. По мнению Джексона, три последние категории преобладали над прочими. Памфлет вызвал эффект разорвавшейся бомбы, но «низшим» рангам такой расклад пришелся не по нутру. В результате между шайками вспыхнула кровавая война, продлившаяся два долгих года. Наконец издатели уничтожили тираж памфлета, но осадок остался.
– Да, – ответила я, – знаю, но только одного. Он оракул.
– Выходит, ты важная персона в Синдикате, – протянул Джулиан.
– Типа того.
Лисс протянула мне миску баланды. Если у юной акробатки и были соображения насчет памфлета, она предпочла держать их при себе.
– Джулиан, не оставишь ли нас ненадолго? – попросила она.
– Нет проблем. – Джулиан поднялся. – Заодно погляжу, не идут ли наши алые друзья.
Лисс проводила его взглядом и молча уставилась на огонь.
– Что случилось? – не выдержала я.
– Мне страшно, – призналась она. – Страшно за тебя.
– Почему?
– У меня плохое предчувствие насчет празднования. Пусть я не оракул, но кое-что вижу. – Она принялась тасовать колоду. – Не возражаешь, если сделаю на тебя расклад? Руки так и чешутся.
Я растерялась. Карты у меня прочно ассоциировались с азартными играми, но отказать было неловко.
