— Дело в том, что никто из Полицейского управления Лос-Анджелеса не стал бы вам говорить подобные вещи по телефону, — сказал Паркер.
Наконец до нее дошло, что имеет в виду Паркер.
— Выходит, я говорила по телефону с убийцей отца?
— Когда вам позвонили?
— Ну, минут двадцать назад. Я была в ресторане.
— В вашем телефоне есть определитель номера?
— Да. — Она включила телефон, на котором высветились все последние входящие звонки. — Этот номер мне не знаком.
— Можно я посмотрю? — сказал Паркер, протягивая руку.
Он нажал на кнопку, чтобы сделать ответный звонок, но никто не ответил.
— О боже, — выдохнула дочь Ленни Лоуэлла. Она изо всех сил старалась сдержать слезы.
— Надо разузнать, была ли хоть одна живая душа поблизости в период с шести тридцати до семи пятнадцати, — сказал Паркер, обращаясь к Чевалски.
— Понял, босс.
Паркер направился к столу убитого. Картотека была закрыта. Он обратился к женщине-криминалисту из своего отдела:
— Синтия, снимите отпечатки пальцев с этой картотеки.
— Ладно, Паркер, займись пока этим делом, — произнес Кайл. — Но не увлекайся. Если сверху поступят указания, тебя сразу же отстранят.
Паркер мрачно посмотрел на него, но тут у входа послышался новый голос:
— Ради бога, скажите мне, что причина смерти — обыкновенный инфаркт. Мне просто необходима «ненасильственная смерть», я так хочу домой, дождь же!
Дайана Николсон из коронерской службы округа Лос-Анджелес, очень привлекательная сорокалетняя женщина, пользовалась у сослуживцев-мужчин большим уважением. Без ее разрешения на месте преступления никто и бумажки не смел переложить.
— Ох, черт побери! — Дайана посмотрела на Паркера, потом на Кайла. — Паркер официально занимается расследованием этого дела, — заявила она. — И пока мне сверху не прикажут, я буду иметь дело с Паркером.
Не дожидаясь ответа, она надела перчатки и опустилась на колени рядом с трупом, чтобы приступить к осмотру.
В карманах брюк Ленни Лоуэлла оказалось сорок три цента, жвачка и заламинированный, выцветший, потрепанный билет тотализатора со скачек в Санта-Аните.
— Он всегда носил его с собой на счастье.
Голос, звучавший раньше так уверенно, был теперь едва слышен. Эбби Лоуэлл, глядя на красный билетик, уже не пыталась скрыть слезы.
Паркер осторожно тронул ее за локоть:
— Кто-нибудь может остаться с вами до утра, мисс Лоуэлл? Наш человек подбросит вас домой. А потом в удобное для вас время вы придете в участок, и мы поговорим о вашем отце.
Эбби Лоуэлл отдернула руку:
