Страстная неделя | страница 40
Впрочем, оказавшись на улице, Спиридон нетерпеливо обернулся и эту шляпу тут же надвинул на голову — серьезному мужчине не пристало ходить простоволосым.
— А я думал, ты звонишь из Нью-Йорка! — громогласно сообщил всем прохожим несостоявшийся дирижер и в своей нынешней жизни магнат. Это имбролио явно стало для него значимым событием. — Вот уж не думал увидеть тебя здесь.
Я бойко соврал, что прилетел на несколько дней по делам и решил лично убедиться, что у моего уважаемого друга и в данный момент клиента все в порядке. Спиридон обернулся к гиду-водителю — средних лет усатому краснолицему джентльмену, своим строгим костюмом и внушительным видом похожему на вице-короля Индии на покое:
— Сколько у нас времени?
— Я полагаю, с полчаса на любое отклонение от программы у нас есть, — с достоинством ответил джентльмен, с лету ухвативший смысл вопроса.
Мы прошли с пару десятков метров вверх по Сент-Мартинс-лейн и приземлились в «Кафе Ля Рош», оказавшемся французским рестораном, вполне соответствующим высокому представлению о себе Спиридона. Он тут же уселся на диван, положив шляпу на, видимо, штатное место слева от себя, мы с профессором Литтоном устроились за его столом напротив, а менее важные персоны рассыпались по свободным столикам вокруг.
— Нам бутылку хорошего бордо, оливок и острых перцев, — распорядился Спиридон подошедшей официантке, похожей скорее на хозяйку. Он везде это заказывает. — А этим что захотят.
Соленых перцев, странных в сочетании с вином фунтов за пятьдесят, если не за сто за бутылку, в ресторане не оказалось, зато бордо было представлено в широком ассортименте разных контролируемых названий и миллезимов. Пока шли переговоры знатоков, профессор Литтон достал из кармана программу на нескольких страницах и поспешил отчитаться о ходе ее выполнения. Именитый музыковед вполне заслуживал определения «человек-нос». Нос у него был не длинным, как у Сирано, а горбатым, как у попугая. Этот чрезмерный нарост на его лице компенсировался практически полным отсутствием подбородка.
Я слушал его рассеянно. За эти десять дней профессор Литтон заработает примерно столько, сколько он получит за монографию, которую будет писать два года. Нам его порекомендовали серьезные люди, так что я был уверен, что он свои деньги отрабатывает на совесть. Меня же интересовали только их планы на ближайшие дни.
Спиридон тем временем отпустил официантку заниматься свитой и подключился к разговору: