— До чего круто! — выдохнул я.
— В гробнице, наверное, полно сокровищ, — прошептала Сари, когда мы свернули за поворот. — Сапфиры, рубины, изумруды… Может, мне позволят примерить корону настоящей египетской царевны.
— Как ты думаешь, будет в гробнице мумия? — спросил я. Сокровища меня не шибко интересовали. — Думаешь, мумифицированное тело царевича лежит там, ожидая, чтобы его открыли?
Сари скорчила брезгливую гримасу:
— Тебя что, кроме мумий ничего больше не интересует?
— Ну вообще-то мы в древнеегипетской пирамиде! — заметил я.
— В этой гробнице может быть сокровищ и ценностей на миллионы долларов, — возмутилась Сари. — А ты только и думаешь, что о заплесневелом старом трупёшнике, обмазанном смолой и замотанном в марлю. — Она покачала головой. — Знаешь, нормальные ребята теряют интерес к мумиям лет эдак в восемь-девять.
— Дядя Бен вот не растерял! — парировал я.
Тут уж ей пришлось заткнуться.
Дальше мы шли за Нилой и дядей Беном молча. Через некоторое время узкий тоннель резко пошел вверх. По мере того, как мы поднимались, воздух становился теплее.
Впереди я увидел огни. Два прожектора, работающие на батареях, были закреплены на стене. Когда мы приблизились, я понял, что это не стена. Это была дверь.
Четверо рабочих — двое мужчин и две женщины — стояли на коленях, орудуя лопатками и кирками. Они соскабливали с двери последние куски земли.
— Как она прекрасна! — воскликнул дядя Бен, подбегая к рабочим. Они повернулись, чтобы поприветствовать его. — Честное слово, это потрясающе!
Нила, Сари и я подошли к нему. Дядя Бен был прав. Древняя дверь действительно была потрясающей!
Она была не слишком высока. Я видел, что дяде Бену придется нагнуть голову, чтобы в нее войти. Тем не менее, это была дверь, достойная царственной особы.
Темное красное дерево, из которого она была сделана, ныне окаменевшее, должно быть, специально привезли издалека. Я знал, что такие деревья в Египте не растут. Сверху донизу дверь покрывали причудливые иероглифы. Я разглядел птиц, кошек, и других животных, вырезанных на темной древесине.
Поразительнее всего была печать, запиравшая дверь — голова рычащего льва, отлитая из чистого золота. В свете прожекторов она сияла, подобно солнцу.
— Золото, оно мягкое, — сказал моему дяде один из рабочих. — Сбить такую печать — пара пустяков.
Дядя Бен положил на землю свой каменный молот. Долго смотрел на рычащую голову льва, а потом повернулся к нам.
— Они считали, что лев сможет отпугнуть взломщиков, — пояснил он. — Похоже, это и впрямь помогало. До сегодняшнего дня.
