Узкоплечий молодой человек с плутоватым лицом по кличке Сэнди неожиданно принял вызов. Каюсь, я пытался его отговорить, затем предлагал выбрать для дуэли рапиры, а лучше японские мечи.
— Не-а, — почесал впалую грудь Сэнди, со свистом затянувшись папироской с анашой, закатив глазки и шумно выдохнув дым. — Я, конечно, могу и извиниться, не западло. Но это ж Толяну надо, ему со Светкой жить… Пусть! Забили стрелку! За базар отвечу.
Следующие три дня искали оружие. Потом патроны. История повторялась, но не в виде фарса, а, скорее, трагикомедии. Нашли пятизарядный самопальный пистолет, смахивающий на революционный наган. Хозяин нагана уверял, что оружие бьет без осечек, предлагал опробовать, только патроны за счет заказчика. Заказчик отказался: патронов было только два. Я сидел на чурке в холодном гараже, где происходил торг, — владелец уступил товар за два спичечных коробка гашиша, — и беспрерывно думал, что это сон.
Всю ночь перед дуэлью пропьянствовали на Толиной кухне. Время от времени один из нас падал на матрас на час-другой, забываясь коротким тревожным сном алкоголика, потом вставал, как зомби, опять брал в руки граненый стакан. Толик пил от страха, только теперь он сообразил, что на дуэли могут и застрелить, причем насмерть; я — от нескончаемого идиотизма происходящего.
Как только донесся стук первого трамвая, Толик растолкал меня и сказал, что пора на дуэль. Болела голова.
— Нет, — прочитал мои мысли дуэлянт. — До кладбища — ни грамма! — и предложил чифир.
Света, избегая мужниного взгляда, сунула теплый пакетик — яички, сваренные вкрутую. Глотнув чифира, позвякивая кошелкой, в которой перекатывались бутылка, стакан, яички и пистолет с патронами, мы по холодку тронулись в сторону кладбища. Я держал в руке красные флажки, с которыми сын ходил когда-то на Первомай.
На окраине городского кладбища, в редком соснячке, нас уже ждал противник. И не один. Рядом с ним еле держался на ногах секундант. Сэнди сказал, что это сосед — другие участвовать в дуэли категорически отказались.
Секундант, то и дело заваливаясь набок, по моему указанию отсчитал от мусорной кучи по двадцать шагов в обе стороны и воткнул в землю флажки. Сверху безнаказанно каркали вороны, невидимые в тумане.
Сэнди, чернея трагической долговязой фигурой, встал к флажку — правое плечо вперед! — выцеливая расстояние. Толик сидел на пеньке и облупливал скорлупу. Я глотнул водки, закусил круто посоленным яичком, крякнул, и тотчас туман рассеялся. По этому знаку от ближайшей сосны отделился секундант, икнул и бросил монетку вверх. Стрелять первым выпало Сэнди — он зачем-то дунул в дуло нагана, обтер патрон о ляжку и вложил его в барабан. Стороны обменялись любезностями.
