— Мошка!
Клент поежился и прикрыл глаза. Открыв их, он достал кошелек и протянул его Мошке.
— Возьми деньги. Верни себе гуся. И покончим с этим.
Мошка приближалась к «Пылкой деве» с нелегким сердцем, утешаясь только тем, что Куропата не видно на палубе.
— Доброе утро, сэр, — обратилась она к матросу.
Тот поднял на нее взгляд, и канат выпал у него из рук.
— Разрази меня гром! Эй, Дозерил, ребята! Смотрите-ка, племянница явилась.
Откуда-то из-под палубы прозвучало скорбное мычание, похожее на вой кошки, закрытой в бочке. Но с нотами облегчения.
— Залезай сюда, — сказал моряк, протягивая Мошке руку.
Мошка схватилась за нее и ступила на палубу «Пылкой девы».
— А мистер Куропат далеко? — спросила она, стараясь скрыть волнение.
— Да уж не близко. И я надеюсь, у тебя к нему нет срочного дела, потому что где найти его, я не знаю. Он еще вчера сошел на берег, сказал, по делам — я так смекаю, решил навестить кабак. Когда он не вернулся к ночи, стало ясно, что он нырнул в бутылку. Раз он и с утра не показался, видать, так он в той бутылке и потоп…
— Вы говорили с ним вчера вечером? — поинтересовалась Мошка, не решаясь спросить прямо, не оставил ли Куропат команде приказов насчет Клента и его племянницы.
— Нет. Как в обед ушел, так и нет его. Но капитан скоро будет, помяни мое слово, никуда он не денется. А пока — сидим ждем.
Моряк вдруг окинул Мошку недобрым взглядом и сказал:
— Мыслишка такая появилась, что капитан наш сидит где-нибудь в кандалах. Что скажешь, а? Может, твой дядя решил счеты свести?
— Нет…
Мошка закусила губу, не вполне понимая, о чем ее спрашивают, но уверенная в том, что надо все отрицать. Чтобы сменить тему, она спросила, показывая пальцем вниз:
— С ним там все в порядке?
— Жить будет. Лодыжку сломал. До свадьбы заживет.
— Я совсем не… — начала было Мошка, но запнулась.
На самом деле она хотела спросить, как чувствует себя ее любимый гусь, а вовсе не бедняга Дозерил. И тут из-под палубы донесся скорбный голос:
— Ну, чего вы ждете? Достаньте отсюда этого гада! Святые Почтенные, он ходит по мне…
Моряк приподнял край парусины и кивком пригласил Мошку под навес. Три доски были вынуты, и под ними в темноте клубилась пыль. Мошка сняла чепец, распустила волосы и опустила голову в темноту.
Первым, что она увидела, был Сарацин, его белое оперение светилось в темноте. При виде Мошки он приветственно загоготал.
Из темноты под Сарацином донесся безрадостный возглас.
— Мистер Дозерил, — позвала Мошка. — Вы не волнуйтесь. Сарацин залезает только на тех, кто ему нравится.
