— Да! Множество. И очень даже неплохие. Просто ее светлость не станет носить платье, если на нем есть хоть малейшее пятнышко, если хоть что-то не так. Иногда мне достается даже порченый горностай.
Должно быть, девушка заметила, что Мошка растеряла спесь и слушает ее с распахнутыми глазами. Она покровительственно улыбнулась.
— Ну-ка, — сказала горничная и принялась расшнуровывать Мошкин чепец, — так никто не носит.
Она повязала ленту крест-накрест у Мошки на затылке, заколола на шее, пропустила под ушами и завязала бантиком на подбородке.
— Вот так, — сказала горничная, взглянув на результат своей работы. — Смотрится модно. Теперь ты не будешь выглядеть глупо перед экономкой.
— Я не собираюсь видеться с экономкой! Я должна увидеть леди Тамаринд!
— Ты ее не увидишь. Сегодня она никого не принимает, — сказала горничная, с удивлением взглянув на Мошку. — Разве ты не знаешь? Сегодня первый день судебных заседаний. Она будет открывать процесс вместе с герцогом.
Горничная, окинув Мошку взглядом, где жалость мешалась с недоумением, удалилась, покачивая на локте корзинку с лавандой. А Мошка смотрела ей вслед, и все плыло у нее перед глазами, словно она стояла на плоту.
Судебные заседания. Как же она забыла про них? Зловещий образ Клента, склонившегося над сундуком с трупом Куропата, вытеснил из головы все на свете. Она совсем забыла об арестованных Ключниках, замышляющих месть, сидя в холодных казематах. Забыла, что война между гильдиями могла разразиться в любой момент и поглотить весь Манделион.
Леди Тамаринд не сможет принять ее. Сейчас придет привратник и проводит ее обратно к воротам. И ей придется идти назад в брачный дом, к Эпонимию Кленту. Если же она не вернется туда, а попытается найти другое убежище, констебль непременно свяжет ее исчезновение с убийством Куропата. Она ощутила себя в том кошмаре, где блестящая нить, брошенная белой леди, соскользнула в воду с крышки сундука, прежде чем Мошка успела схватить ее.
Нет! Если леди Тамаринд не примет ее, она сама найдет леди. Оглядевшись по сторонам, Мошка отступила за колонну и, прокравшись по колоннаде, вышла в сад. Перед ней расходились дорожки, обсаженные ухоженным кустарником. Она выбрала тропинку наугад, совершенно не представляя, что ждет ее впереди. И вдруг услышала голоса.
— …жаль, что такой благородный порыв потрачен на эдакого подлеца, но похоже, каждая собака норовит воспеть капитана Блита…
— …обидно, что дело Ключников будет разбираться во вторую неделю, когда я должен быть в Пинкастере…
