— Должно быть, вы из полиции, — негромко и серьезно произнесла красавица.
Он прекрасно понимал, как она его вычислила.
— Бенни Гриссел, — кивнул он.
Красавица потянулась холеной рукой к телефону, нажала кнопку, подождала секунду.
— Пришел детектив Бенни Гриссел!
Послушала ответ, косясь на него и слегка хмурясь.
— Можете войти. — Она показала на черные двери с хромированными ручками.
Жанетте Лау тоже сидела за столом черного дерева. Пиджак она сняла и повесила на вешалку в углу, слегка ослабила узел полосатого галстука. Сейчас она выглядела старше, чем утром. Наверное, от усталости?
— Здравствуйте, капитан, — кивнула она. — Входите. Садитесь, пожалуйста. — Он услышал в ее голосе скрытую враждебность. Сел в черное кожаное кресло. — Судя по словам вашего коллеги, у вас до сих пор нет никаких зацепок.
— Совершенно верно.
— Знаете, ваш коллега — настоящий козел. Учтите, я не расистка и его цвет кожи здесь совершенно ни при чем.
Гриссел вздохнул:
— Он очень хороший детектив.
Лау молча смотрела на него. Он не знал, как лучше к ней обратиться, и потому замялся.
— Вы тоже бывшая сотрудница? — спросил он наконец.
— Полиции?
— Да.
— Нет, — с отвращением ответила Жанетте Лау.
Гриссел так устал, что промолчал.
— Я была главным сержантом в женском военном колледже в Джордже, — сказала Лау.
Он кивнул. Если бы она раньше служила в полиции, с ней было бы проще иметь дело.
— Похоже, Морриса похитили, — сказал он.
— Так я и поняла.
— Что осложняет наши отношения со средствами массовой информации.
— Вот как?
— Трудность в том, что… насколько мы поняли, он — человек богатый…
Лау тут же сообразила, куда он клонит:
— Потому что ему по карману мои услуги!
— Вот именно. Возможно, похитители потребуют выкуп… К тому же мы пока ничего не знаем. Может быть, похитители уже вышли на связь с его родственниками. Обычно они требуют ничего никому не сообщать, ни прессе, ни полиции. В противном случае угрожают убить жертву.
— Понимаю.
— Если мы сообщим, что жертвами стали двое телохранителей, репортеры сразу же пожелают узнать, кого они охраняли.
— И на кого они работали.
— Да.
— А вы пока ничего не хотите разглашать.
Она была смышленой.
— Возможно ли, чтобы… Отнесутся ли родственники погибших с пониманием к тому, что мы… пока не будем разглашать их имена?
Лау откинула голову на спинку кресла, потерла внушительный подбородок и ответила:
— Если от неразглашения не пострадает репутация моей компании, я готова пойти вам навстречу. Но главное слово все равно остается за родственниками убитых. Я перед ними в долгу.
