Земное время | страница 6
Светящейся и спящей тишины.
И солнцем равномерно залиты
Гор серовато-ржавые хребты
И под отвесно-гладкою скалой
Ряд плоских крыш, задернутых листвой.
Сойди дорогой каменистой вниз.
Свой темный стан сгибает кипарис.
Вокруг сухим плетнем обведена
Кудрявых лоз ленивая стена.
И в жестких листьях, круг и твердоват,
Прохладной кистью виснет виноград.
Но это все без жалости забудь.
Лег круто спуск. Протоптан к морю путь.
Вот, в берегов обветренных края
Его густая плещет чешуя,
И от лучей мерцают веера
Искристого, тугого серебра,
Да волны набухают, волоча
По камню складки пенного плаща.
О, гулкое просторов торжество.
В своей крови ты сбереги его,
Чтоб в зимний вечер пламенным шатром
Вдруг этот день проплыл в уме твоем,
И, проведя рукою по глазам,
Растерянный, ты б не поверил сам
Разливам волн под сводами лучей
И — улыбнулся б памяти своей.
1925
Ода
Горбатый и черный орел на штандарте,
Резные границы на выцветшей карте
В чернильных разливах лиловых море.
Железом бряцающий слог манифеста,
И стройный парад у крутого подъезда
Закованных в камень дворцовых дверей.
Не эту Россию в груди проношу я,
Но память о ней наплывает, бушуя,
Метелью взвивается в вихре крутом.
Она, словно тень, залегла за плечами,
Оглянешься — вот она спит за годами,
Как за полосатым шлагбаумным столбом.
И там за недавнею треснувшей бездной
Весь бред этот хмурый, заштатный, уездный
Из дерева вытесанных городков,
Разлегшихся в тяжком трактирном угаре
Под кляузной одурью канцелярий,
Под крики торговок у драных лотков.
Где поп, расстегнувши зеленую рясу,
Пьет чай, приходя от обедни. Где плясы
Гармоник размывчивы и горячи,
Где круглая церковь белеет убого,
И тусклы кирпичные стены острога,
И вяло свисают шары с каланчи.
Дома кособокие в хриплых крылечках.
Опущены удочки в тихую речку.
Мычанье коровы, бредущей домой.
Дорога пылится, и рыхлятся пашни,
И ветер дохнет бесприютной, всегдашней,
Пропахшей полями российской тоской.
От этой тоски никуда не укрыться —
Ни в сыростью выеденной столице,
Ни в плавленом звоне московских церквей.
Тоска, от которой лишь тройка да сани,
Да клекот гитар, да вино, да цыгане,
И дикие искры из смутных очей.
Но все же, бобрами закутавши плечи,
Куда ему деться? Он едет далече,
Покоя — о, даже и этого нет.
Он слезет за речкой у зимнего леса,
Отмерен барьер. И под пулю Дантеса
Он станет, живой, беспокойный поэт.
А где-то в Москве, повернув от Арбата,
Как птица, худой, пожелтелый, горбатый,
Вернется домой. — Что-то холодно мне,
Печь вытопи. — И, колотясь от тревоги,
Книги, похожие на Земное время