Холодные маслины - Анастасия Абрамова-Корчагина

Saltapronobis

Я сижу за крохотным кухонным столиком и ем холодные маслины. До того ледяные, что ломит зубы. Но сочная масляная чернота манит, шепчет, намекает на Испанию. А за окном странный май – плюс пять градусов и студёный ветер. Спасение от зябкости – горячий душ, и я малодушно сбегаю туда…

В овале зеркала большие глаза и грусть. Распущенные волосы щекочут лопатки. Сперва включаю только горячую воду и жду – ванная наполняется вязким паром, из-за которого тяжко дышать. Добавляю холодной воды и встаю под упругие струи. Волосы становятся мокрыми, тёмными, тяжёлыми.

Я хочу тепла, я грежу им, молюсь на него. Закрываю глаза. Водная стихия смывает нелепость промозглого мая, жаркие капли уводят прочь от стылости русского межсезонья. В знойной темноте прикрытых век отчего-то рисуется образ Испании, и даже у́же – Валенсии… Тихо мурлычет вода, и поступь опаздывающего лета мягкой дробью отдаёт в висках. И я начинаю плавно покачиваться в такт внутреннему барабану…

Открываю глаза – передо мной стоит толпа и улыбается одной на всех, такой большой, тёплой улыбкой. Подхватываю пышные юбки. Ритм рвётся из восторженного сердца, заполняет всё вокруг, уносит меня, превращая в трепещущий язычок пламени – так огненно вьётся и потрескивает красный шёлк, так искрами поблёскивают вздрагивающие серьги. Я танцую, я дышу танцем, растворяюсь в нём. Но вот последний щелчок пальцев. Тцык! Танец окончен. Гул одобрения, хлопки… И кто-то бросает мне алую розу. Я подхватываю её и втыкаю в волосы, собранные в тугой пучок.

– Gracias, senoras! – кричу я толпе.

– Paso doble!!! Paso doble!!! (Пасодобль!) – требует публика. Кажется, весь город – весь Алькой – собрался здесь.

Что ж! Каблуки начинают дробить ритм, зрители подхватывают его хлопками.

Цок-цок, том-том, цок-цок, том-том. Темп всё ускоряется, пульсирует, бьётся… и … выпад! Пальцы вьются у талии и через секунду взвиваются ввысь. Каблуки почти высекают искры.

– Handá!

Юбка вздрагивает огненным смерчем, пальцы щёлкают громче кастаньет, отмеряя бешеный ритм. Руки напряжены до звона, спина мучительно прямая. Каблуки неистово выбивают древесную пыль из настила сцены. По виску струится капля пота, отражая все блики пылкого южного солнца. Я танцую так, словно умру, если остановлюсь хоть на миг. Темпераментный танец закручивает меня, уводит, вертит, льстит. Цок-цок. Цок! Цок-цок. ЦОК!

И… всё. Замерла. Остановилась. Прервалась.

Танец исчерпан. Как и я.