Дак порхнул к другому окну, скрежетнув когтями, схватился за карниз и заглянул внутрь.
Друг Творца, сунув руки в карманы, нервно прохаживался по комнате. Увидев входящего врача, он кинулся к нему.
-- Ну что, доктор?
Врач отвел его подальше от двери и заговорил негромко и очень серьезно.
-- Василий Васильевич, боюсь, дело плохо. У вашего друга очень неприятные симптомы.
-- Так это не ангина? Не простуда?
-- Это даже не пневмония. Хотелось бы, конечно, ошибиться, но...
-- Да в чем дело то, - загорячился Василий Васильевич.
-- Ваш друг давно болеет?
-- Всю весну нездоровилось, то хуже, то лучше. Так что, пневмония?
-- Понимаете, симптомы очень похожи. Кашель, слабость, температура. Признаки заболевания можно заглушить антибиотиками, анальгетиками. То есть загнать болезнь внутрь, что и получилось. Теперь же картина сильно изменилась. Лимфоузлы сильно увеличены, наличествуют боли в суставах. Кроме того, что мне совсем уж не нравится - множество мелких кровоподтеков по всему телу.
-- И каков ваш диагноз?
-- Боюсь, что это лейкоз.
-- А по-русски?
Врач тяжело вздохнул.
-- Рак крови.
Дак ничего не понял, но Василий Васильевич сильно изменился в лице.
-- В какой стадии, - судорожно сглотнув, спросил он.
-- Необходимы анализы. Постарайтесь уговорить вашего друга поехать в больницу. И ради бога, не подавайте вида и, конечно, ничего ему не говорите. Сможете?
-- Попробую, - Василий Васильевич, сморщившись, покрутил головой, - как же так...
Следить за белым фургоном "Скорой помощи" было просто. Дак следовал за ним, перелетая от дерева к дереву, прячась в кронах, когда автомобиль застревал в пробках. Когда серые дома вдоль Ленинградки вытеснили деревья, он попытался прикинуться местной птицей, но услыхав обидные слова: "Смотри, какая ворона здоровенная...", поднялся к зажигающимся звездам. Отсюда "Скорая помощь" казалась белым жуком, пробирающимся сквозь толпу своих разноцветных собратьев. Время от времени белый жук коротко взревывал и тогда ему нехотя уступали дорогу.
Творца увезли на каталке в помещение клиники, а Василий Васильевич остался неприкаянно бродить возле "Приемного покоя", прикуривая одну сигарету от другой. Уже совсем стемнело и бледная луна поднялась над крышами больничного комплекса, когда на улицу вышел врач. Дак сорвался с ближайшего дерева и, навострив уши, принялся описывать над собеседниками неслышные круги.
-- ...последняя стадия, - услышал он.
-- Сколько ему осталось?
