– Ну, допустим, – Лине удалось взять спокойный тон, – и что там его никто не смог привести в чувство? Тогда мы-то как сможем? Мы его даже не знаем толком! Мы сами-то далеко не идеальны.
Слово «мы» она готова была повторять до бесконечности.
Егор не обратил внимания на это. Взгляд у него стал жестким.
– Его там война в чувство привела, ты забыла?
Лина смущенно закусила губу.
– Так что еще хуже все стало, ага!
– Егор, я понимаю, правда, я все понимаю! – Торопливо призналась она.
Он будто освобождено выдохнул.
Говорить о таком трудно. Теперь и Лина ощущала ненужность слов. Откуда у него была уверенность в ней, неважно. Это было восхитительное чувство.
Взаимопонимание.
Пусть речь шла о ком-то третьем, он не был лишним. Он стал связующим. Они будут заботиться о нем вместе, потому что им обоим это нужно. А для чего именно, сформулировать тяжело. Почти невозможно. Ради справедливости и гуманности? Но это лишь красивые слова. Ради спортивного интереса? Посмотреть, на что действительно способен Нахаленок? Ерунда! Интересно, конечно, но ничего не решает и ничего не меняет в их жизни.
Что тогда?
Что ими двигало?
Смутные ощущения, и только. Туманные, подсознательные силы. Они будили их каждое утро, заставляли прогуливать уроки, совещаться, пока Мик разминается, договариваться с ребятами, чтобы и те, по очереди, появлялись на корте. Они толкали их на робкие разговоры со взрослыми, чтобы найти пусть не ответы на вопросы, но хотя бы нащупать почву под ногами. Они подвигали их читать специальную литературу и смотреть теннисные турниры не только наслаждаясь любимой игрой, но высматривая моменты, которые смогут поддержать Мика. Егор будто бы вскользь упоминал, что юный Андреа Агасси позволял себе орать на судей, а Федерер кидался мячиками. Лина рассказывала, что Шарапова иной раз на корте визжит на пределе человеческих возможностей, чуть уступая звуку реактивного самолета.
Мик не реагировал. «Пока», успокаивали они друг друга. Он так и не соглашался встать на корт с Егором. Хотя с ним общался более плотно, а с Линой едва словом перекидывался. Ее это немного задевало.
Карина за неделю таких утренних игр не появилась ни разу. Судя по всему, Егор не посвящал ее в подробности. Им, наверное, хватало тем для бесед, а Лина не знала толком, как относиться к этому. С одной стороны, ее бесконечно радовала та роль, что отвел ей Егор – доверенного лица. А с другой, остальные стороны его жизни были закрыты для нее. Абонент вне доступа. Нет связи, и все тут!
