У Морни в течение некоторого времени вошло в обычай каждый вторник навещать одну молодую актрису, чью житейские способности были намного выше, нежели те, что она показывала на сцене. И вот в один из вторников Морни явился к красотке и приготовился уже было проявить свой интерес, как в комнату вбежала субретка этой девицы и что-то шепнула хозяйке на ухо. Та сильно смутилась и сказала Морни, что «пришел мсье, которого она принимала по четвергам». Морни был удивлен, поскольку обычно вторник был его днем, но тут юная особа открыла ему личность только что пришедшего человека. Морни сразу же перестал противиться и решил уступить свою очередь. Но чтобы уйти, ему надо было пройти через салон, где сидел тот человек. Оба мужчины, встретившись, даже не посмотрели друг на друга, словно и не были знакомы. Но Морни так галантно уступил свою очередь вновь прибывшему только потому, что им был не кто иной, как император собственной персоной!
Несмотря на все усилия, Морни не сумел помешать началу Крымской войны и столкновению с Россией. Он тем более сожалел об этом, что сам был убежденным сторонником сближения с царской империей, видя в ней противовес растущей мощи Пруссии. Тут он снова доказал свой талант предвидения. После Парижского конгресса, положившего конец войне, Наполеон III, который начал к тому времени склоняться к мнению сводного брата, решил примириться с недавним противником и послал к нему чрезвычайного посла. А кто же мог ловко собрать разбитые горшки, как не Морни? Заставив себя упрашивать ровно столько, сколько было прилично, он объявил о своем согласии ехать. На его решение повлияли две причины. В течение некоторого времени в прессе шли яростные нападки на спекулянтов, сумевших за несколько лет сколотить огромные состояния. Имя Морни открыто не упоминалось, но намеки на него были настолько явными, что Наполеон III оказался в затруднительном положении. Удалившись на время, Морни давал время, чтобы слухи утихли. Другая причина была чисто личной: ему захотелось побыть вдали от Фанни Ле Он, что он и подтвердил своему другу Монгийону: «Графиня становится все более несносной. Когда ее ревность была основана на любви, в этом было нечто романтическое. Увы, теперь наши ссоры напоминают дрязги партнеров, которые только и ждут, чтобы свести между собой счеты».
Действительно, в их отношениях время идиллии уже давно прошло. Фанни начала вести себя более непримиримо по отношению к изменам любовника, так как стала бояться, что его уведет какая-нибудь другая женщина. А это грозило потерей его доверия, равно как и источника выгодных финансовых операций. Да и Морни не был расположен терпеть ее сцены ревности. Поэтому она, стремясь обеспечить себе тылы, вступила в связь с Руэ, другим важным человеком империи.
